Ковбои и индейцы

— Господи Иисусе, старичок, — воскликнул Боб, — что у тебя с лицом?

Эдди ответил, что это долгая история.

Дин Боб жевал резинку и, по обыкновению, выглядел нарочито спокойным и уравновешенным. Сквозь дырявые джинсы виднелись костлявые колени, а терракотовый джемпер в мелкую клетку явно нуждался в основательной чистке. Боб схватил Эдди за локоть и потащил в туалет, где достал из заднего кармана джинсов маленькую табакерку. Заговорщицки оглядевшись по сторонам, он втолкнул Эдди в кабинку и отвинтил крышку. В табакерке был тонкий белый порошок.

— Я мечтаю о белом Рождестве, — хрипло пропел Боб и свернул трубочкой синий двадцатифунтовый банкнот. — Рад снова видеть тебя, приятель!

Он дружески хлопнул Эдди по спине, сунул коробочку в его дрожащие руки. Эдди вдохнул белый, кисловато пахнущий порошок. С банкнота на него мрачно смотрел У.-Б.Йейтс.

— Герой вернулся домой, — сказал Боб, прикрыв глаза, и тоже вдохнул порошок. Эдди шмыгнул носом, глаза заслезились.

Боб сказал, что их компания заняла пару столов в задней комнате, но Эдди сперва выяснил, кто там собрался. В Дублине было несколько человек, которых ему вовсе не хотелось видеть. И его совершенно не радовала перспектива снова окунуться в атмосферу добрых старых дней.

— В атмосферу? — переспросил Дин Боб. — В атмосферу? Ты где жил все это время, приятель? На планете Вудсток?

К своему удивлению, Эдди почувствовал, что краснеет.

Боб велел ему остыть и не таращить глаза. Он поволок Эдди в заднюю комнату, к столу, вокруг которого Эдди увидел множество давно знакомых лиц, включая Рут и Джимми, сидевших в дальнем конце. Боб снова хлопнул Эдди по плечу и гаркнул:

— Эй, глядите! Нашего полку прибыло!

Лица повернулись в сторону Эдди. Кривые улыбки. Рут махнула рукой, приглашая Эдди сесть рядом. Она и на сей раз выглядела взвинченной. Джимми казался пьяным, потным и каким-то постаревшим.

— Позднее, — одними губами ответил Эдди. Рут явно была разочарована.

Эдди уселся рядом с Дином Бобом и Ронни Кавана; кто-то сунул ему стакан.

— Ну, как тебе там? — внезапно спросил Ронни.

— Нормально, — ответил Эдди.

— А мне тошно. Я там был несколько раз. Пиво у них на вкус как моча.

Боб громко расхохотался:

— Ничего удивительного, парень!

— Мне там нравится, — сказал Эдди.

— Да пожалуйста! — Ронни слизнул с верхней губы пивную пену. — А пиво там все равно как моча.

Боб сказал, что он слишком много пьет, не мешало бы последить за собой.

— Такой у меня характер: если уж я чего решил, то не отстану, — сказал он. Ронни ответил, что никогда этого за Бобом не замечал.

— Я с собой сам разберусь, и мне наплевать, — заявил он. — На твой характер, я имею в виду.

Боб ответил ему непристойным жестом.

— Как дела с рок-н-роллом? — поинтересовался он у Эдди.

— Да все в порядке, — скромно ответил Эдди. — Наклевывается парочка записей. Пока был там, маленько поработал за неплохие деньги.

— Быть того не может! — каркнул Боб. — Здорово!

— Ну? — заинтересовался Ронни. — И на кого работал?

— На «Иисуса и Марию Чейн», — ответил Эдди, закуривая сигарету.

— Везунок, — сказал Боб. — Сколько платили?

— Два пятьдесят в день, — небрежно пожав плечами, ответил Эдди. Ронни отхлебнул пива.

— А до трех фунтов не добавили? — спросил он.

Дин Боб опять хохотнул и сказал, что Ронни трепло. С его арканзасским акцентом слово прозвучало как-то странно.

— Молодчина, Рон, — улыбнулся Эдди. — А ты как устроился?

Ронни работал печатником у своего отца, ожидая, когда снова начнется набор на государственную службу. Он по-прежнему кое-что писал, но немного. Воскресные рассказы, стихи и прочие пустяки.

— Совершеннейшие пустяки, — сказал Боб, но Ронни не обратил на него внимания.

Он встречался с какой-то девушкой из Германии, которая изучала местный фольклор.

— Ты знаешь, о чем речь, — говорил он. — Волшебные лепреконы и все такое.

Похоже, его девушка тоже была из «зеленых», в последнее время «позеленели» буквально все.

Боб спросил, не завел ли себе Эдди любовь в Лондоне. Слово «любовь» он произносил со смаком, протяжно, нараспев.

— Давай, Эдди, колись, — сказал он, — кто тебе взбивает сливки?

Ронни сдавленно хихикнул.

— Нет у меня ничего такого, — ответил Эдди. — Неохота. Особенно после последнего раза.

— Пуганая ворона, а? — сказал Боб.

На дальнем конце стола кто-то опрокинул пинту «Гиннесса». Высокая девушка, которую Эдди не узнал, стремительно вскочила и разразилась руганью. На белом платье расплывались темные пятна.

— Дважды пуганая, — ответил Эдди, и Ронни фыркнул в кружку. Боб внезапно потерял интерес к разговору.

— Господи Иисусе, — потрясенно выдохнул он, — ты только посмотри, кто пришел. Я хочу сказать, об черте речь…

Эдди замер. Он понял, что сейчас произойдет.

Кто-то протиснулся к ним и руками закрыл Эдди глаза. Он сразу смекнул, кто это. По аромату духов. Сладкому, дорогому и претенциозному. Всегда вызывавшему у него отвращение. Он коснулся пальцев девушки и почувствовал, как они сжимают его руки.