Ковер царя Соломона

Джаспер немного струхнул, когда через дверь в торце в вагон зашел то ли железнодорожник, то ли охранник. Он уже привык думать об этих дверях, как о принадлежащих только ему и его друзьям. Мужчина прошелся по вагону, испытующе посмотрев на мальчиков, и скрылся в дверях на противоположном его конце. Джаспер давно заметил, что все взрослые, особенно мужчины, всегда смотрят на детей его возраста подозрительно, сурово и угрожающе. «Когда же это закончится? – спрашивал он себя. – Похоже, только когда я сам стану взрослым, потому что к подросткам они относятся еще хуже».

Когда железнодорожник скрылся из глаз, Кевин сказал:

– Прикинь, что было бы, если бы он вошел в тот самый момент, когда ты полез на крышу?

– Но я же еще никуда не полез, так? – возразил его приятель. – Значит, нечего об этом и гадать.

– Почему это нечего?

– Потому.

– А может, я хочу?

– Заткнись, а? – буркнул Джаспер. – На следующей станции я все равно туда поднимусь. Кто со мной?

Деймон явно не хотел на крышу. Именно у него в последний раз сдали нервы, и он вынужден был спуститься. Их с Джаспером взгляды встретились. Тот увидел страх в глазах друга и подумал о том, как странно, что такой смелый парень, не побоявшийся подделать подпись своей тетки на чеке, боится залезть на крышу вагона. Но он не собирался ничего говорить, хотя Кевин не преминул бы обозвать Деймона трусливым зайцем.

Из вежливости Джаспер спросил еще раз. Вообще-то, на крыше в одиночку было куда удобнее, и он был только доволен, когда Кевин тоже отказался, объявив, что поднимется потом. Отлично, что они все оставили его в покое! В конце концов поезд подъехал к «Кенсингтон-Хай-стрит». Джаспер открыл дверку и поднялся на крышу.

Он видел головы людей, заходивших в вагон, но никто из них не посмотрел в его сторону. Ни один человек не поднял головы. Мальчик вытянулся, изо всех сил вжавшись в металл и уцепившись пальцами за едва видный выступ над двойными дверями. Станция находилась под открытым небом. Оно было облачным и каким-то выцветшим. Справа маячило приземистое здание из красного кирпича. Прямо перед собой Джаспер видел зев туннеля, вроде бы достаточно высокий. Все выглядело так, что между ним и крышей туннеля будет не меньше ярда или даже больше.

Он предвкушал момент, когда поезд наконец тронется. На платформу прибывали все новые и новые пассажиры – станция была крупной, – но в стоящие вагоны никто больше не заходил. Все они ожидали других поездов, идущих по линии Дистрикт на Уимблдон или по Кольцевой в восточном направлении. Джаспер чувствовал, как пересохло у него в горле. Кажется, страх начинал брать свое. Лучше бы он сейчас был уже в туннеле! Когда двери закрывались, он почувствовал легкую вибрацию, похожую на слабое покалывание. Поезд мягко тронулся с места и нырнул в зев туннеля.

Сразу же наступила темнота. Запах внутри был резкий, маслянистый, напоминающий бензиновую вонь. Юный зацепер повернул голову и посмотрел сначала вправо, затем влево, но ровным счетом ничего не увидел. Свет из окон не достигал верхней части туннеля, так что кирпичная кладка и кабели, хорошо видимые из вагонов, скрывались во мраке. Путь здесь был прямым, без поворотов, поэтому удерживаться на крыше оказалось легче, чем предполагал Джаспер.

А вот темнота была ужасна. Мальчик не подозревал, что она может быть такой глубокой, густой, какой-то мохнатой. Учитель в школе объяснял, что темнота – это всего лишь отсутствие света, но его определение оказалось неверным. Темнота была сплошной, будто сделанной не из воздуха, а из плотной ткани, накрывшей Джаспера с головой, словно вонючее толстое одеяло. Ему захотелось поднять голову и поискать хоть лучик света, но он хорошо помнил, что потолок туннеля мог быть ниже, чем ему казалось. А о всяких штуках, которые могли торчать из потолка, лучше было и вовсе не вспоминать. Хотя там могли быть какие-нибудь металлические прутья или балки, свисающие вниз, словно сталактиты в пещерах. Да уж, о таком лучше было вообще не думать!

Вдруг над головой мальчика промелькнул свет, настолько яркий, что в это почти невозможно было поверить: поезд прошел под одним из вентиляционных колодцев. Но светлый миг был слишком краток, и Джаспера снова поглотила тьма. Дин рассказывал ему, что тут должен быть другой колодец, куда больше первого. И действительно, далеко впереди уже показалось тусклое свечение. Поезд ворвался в яркую белизну неба, отороченную зеленью – похоже, наверху находился сад. Но тут туннель закончился, поезд начал тормозить, и ребенок вновь почувствовал снижение скорости как дрожь, пробегающую по его ногам.

«Ноттинг-Хилл-гейт».