Козак. Черкес из Готии

По прошествии всего десяти месяцев после сражения при Лепанто Османская империя смогла полностью не только восстановить флот, но и увеличить количество кораблей практически в два раза, доведя общее количество галер и галеасов до четверти тысячи, заменив старые галеры с практически полным отсутствием артиллерии новыми, вооруженными орудиями. Опыт Лепанто был практически мгновенно учтен, и приняты ответные меры.

Не осталась без внимания и неспособность абордажников противостоять бронированным ландскнехтам и аркебузирам. Срочным образом началось перевооружение гвардии. Принявшие на вооружение аркебузу янычары теперь направлялись на корабли как стрелковое подразделение, в первую очередь, выполняя задачу поддержки атаки азапи в абордаже.

Самым удивительным для понимания такого быстрого строительства более сотни галер всего за какой-то десяток месяцев, и это в период отсутствия промышленности, было то, что простые доски делают, обтесывая бревно топором. Практически по два десятка галер в месяц! Строительство новых кораблей в условиях ремесленного производства!

Такое возможно только в империях!

Оказывается, уже с начала XVI века галеры в Османской империи строятся по стандартным чертежам, изготавливаются из стандартных деталей, стратегические запасы которых хранятся на каждом флотском арсенале государства.

С пушками, конечно, сложнее, нет и канониров (топчи) в необходимых количествах, поэтому нужды в орудиях на флоте едва обеспечены на трети ударных галер.

Османский флот все еще уступает объединенному флоту Священной Лиги по боевым возможностям.

Есть только люди из состава ветеранов и молодежи, но их тоже в империи пока еще не мало. В наличии и опытный флотоводец, способный правильно оценить свои силы и использовать временной фактор и особенности войны на море.

Османская империя, даже потерпев сокрушительное поражение на морской войне в 1571 году, имея производительные мощности, превышающие венецианские, папские, генуэзские и испанские в судостроении, с каждым выигранным месяцем передышки усиливает свой флот и его артиллерию. К сожалению, пушки производить в массовых количествах империя еще не в состоянии. Тогда в дело вступают деньги султана на берегах Северного моря, в далекой от Средиземного моря Фламандии.

Испанский монарх вынужден обратить внимание не на требующий огромных усилий страны средиземноморский театр военных действий, в интересах папского престола и Венеции, а на маленькую Голландию в другой части Европы и на морском театре Северной Атлантики.

В Нидерландах деньги султана позволяют вновь усилить активную борьбу за независимость, перекинув военные действия на территорию Испанской короны.

В это же самое время в Средиземноморье корсары султана переходят к мелким набегам на все побережье христианского мира, заставляя объединенный флот распылять силы в погоне за мелкими отрядами кораблей османцев, всякий раз уклоняясь от боя.

Волна грабежа и захвата рабов захлестнула берега Испании и будущих итальянских и французских территорий.

А в это время у крепости Модон собирался новый флот повелителя правоверных, пополняющийся новыми кораблями и солдатами. Вот только пушек все еще не хватало.

Относительно спокойно было на Адриатике. Здесь мощный венецианский флот, имеющий на вооружении уже семь галиотов, вместе с наемниками из Далматинской республики надежно перекрыл доступ в Адриатическое море и к Венеции. Вооруженный по последнему слову техники гребной флот республики купается в славе и денежных средствах.

Но лучшие и самые мощные корабли Средиземноморья стоят в Корфе и боятся сражения. На этих кораблях нет солдат. Ограниченные людские ресурсы республики не успевают пополнять даже при наличии огромных денег, выделяемых на найм солдат. Их просто нет.

Война в далекой Фламандии, вновь вспыхнувшая в испанской колонии, отвлекает немецких наемников и швейцарцев на войну в более простых условиях. В знакомых каждому наемнику сражениях на земле, а не на качающейся палубе корабля, где падение за борт в доспехах означает скоротечную, но мучительную смерть.

А деньги в Нидерландах есть. Золотой дождь, пролитый Османской империей, оседает в кошелях наемников – католиков, воюющих с католиками. Но не только деньги, промышленность и смерть папы Пия V мешают флоту Священной Лиги уничтожить построенный, но еще безоружный флот султана.

Улудж-Али не зря выжил в сражении при Лепанто и получил звание капудан-паши империи. Настоящий флотоводец, Кылыч Али-паша выбрал место сбора нового флота у крепости Модон. Безоружный корабельный состав флота, ожидая орудий и новых абордажников, собирался под прикрытием двух факторов в войне на море.