Козак. Черкес из Готии

Начиная с сороковых годов XVI века, с благословления папы Римского монахи-доминиканцы и иезуиты, используя флот Португалии, осуществляют поиск и организацию нового морского пути в Индию и Китай, через Атлантику и Индийский океан вокруг Африки, организовывая миссии даже в Японии. Атаки португальских кораблей создают паралич древнейшего морского пути, ранее контролируемого православно-мусульманским миром, через Индийский океан и Китайские моря. Организуются прямые торгово-военные пути помощи династии Сефевидов в Персии в их противостоянии с Османской империей.

Одновременно с нарушением морского пути через Индийский океан католическая церковь, используя центростремительные ускорения внутри православной церкви и стремление московских государей создать центр православия в Москве, устранившись от влияния Константинопольской церкви, поддерживает раскольнические настроения в православии. Здесь также стремительно начинается активная работа скрытых агентов инквизиции.

Как итог, мусульманский мир теряет контроль над ответвлением Великого шелкового пути по Каспию и Волге. Падение Казани и соответствующий контроль над устьем Волги обрывают путь из Каспия в Черное море через Дон. Кроме этого, получив контроль над Волгой и выход через Каспийское море к Персии, был создан дополнительный путь, по которому оружие и деньги от римского и московского центров влияния попадают в руки правителей Сефевидов.

Действиями церкви и инквизиции, координируемыми Римским престолом, ранее единый православно-мусульманский мир Восточного Средиземноморья, Малой и Средней Азии и даже Малайзии раскалывается в связи с разрушением древнейшего морского пути из Китая в Европу через Индийский океан и Китайские моря.

Османская империя вдруг оказалась в состоянии войны на три фронта: на западе – война с католическим миром, руководимая и координируемая Римом, на севере – противостояние с набирающими силу московскими государями, и на востоке – с персидскими шахами династии Сефевидов. Американский золотой поток по пути к спонсируемым союзникам, частично превращаясь в товары и оружие, размывает и раскалывает ранее единый азиатский мир.

Именно в связи с усилением влияния католической церкви в XVI веке на планетарную политику и возникла ответная реакция Османской империи, решившей начать ответную экспансию по Средиземному морю вдоль берегов Северной Африки с выходом в Атлантический океан и переносом борьбы в Атлантику с созданием морских баз в Западной Африке.

Венецианский остров Кипр, занимающий ключевую позицию в Восточном Средиземноморье, базируясь на который республика может диктовать свою волю в морских товарооборотах не только вдоль Северного и Восточного побережья, но и Южного морского пути Средиземноморья вдоль побережья Северной Африки, лежал в основе первых шагов к Гибралтару Османской империей.

В то же самое время Османская империя решает освободить заблокированный Московией путь через Волгу и Дон. В планы геополитики султана входило даже строительство Волго-Донского канала, который бы обеспечил функционирование северной ветви Великого шелкового пути по Османии. Для этого против Московии выступает Крымское ханство, лично заинтересованное в восстановлении контроля над Волго-Донским бассейном и в реставрации нарушенного торгового пути.

Все же время оказалось упущено.

Несмотря на первые победы в войне мусульманско-православного мира в первой половине 1570 года в виде захвата Кипра и Москвы, ведущиеся по старинке войны, где сабельный бой решал все, как в море, так и на берегу, сражение при Лепанто изменило историю. В Средиземное море вошел и «поставил точку над i» бог войны под названием «АРТИЛЛЕРИЯ».

Контактный бой войск стал не главным условием победы. Бой, где расходы на снаряжение войска приходились, в первую очередь, на вассальные плечи и, в последнюю очередь на государственные, превратился в слишком дорогое удовольствие. Огнестрельное оружие и пушки, производство пороха и обеспечение армии стали уделом государств с развитой наукой, технологией и богатым населением.

Начались сражения, где личный героизм воинов и их количество уже не влияли на ход и итоги сражения, в деле начали использоваться порох и залпы картечи.

В этих условиям малым и разобщенным государствам Европы приходилось рассчитывать не на использование огромных масс войск, а на использование более дорогих, но и более эффективных войск, вооруженных новым оружием и стратегией, позволяющей малыми силами противостоять огромным массам легковооруженных войск мусульманско-православного мира.

Столетняя война, с ее массовым использованием огнестрельного оружия и возрождением науки о фортификации в условиях новой тактики, создала условия для перевооружения европейских армий и ведения войн не числом, а умением и вооружением.