Козни туманного Альбиона

Глава 15

Мы топтались во дворе дома Богомолова и не торопились уходить.

— Как тебе вдова Федора Петровича? — спросила Алина, косо глянув на окна богомоловской квартиры. — Крайне интересная особа.

— Что тут можно сказать? Баба жила как у Христа за пазухой, ни во что не вмешивалась, ни во что не вникала и на мужнины похождения закрывала глаза. Это она не знает, об этом даже не догадывается. Я Богомолова только неделю знала, и то со стопроцентной уверенностью могу сказать — кобель и пьяница он был, будь здоров, — с долей нервозности произнесла Степа, тоже оглядываясь на светящиеся окна квартиры, из которой мы только что вышли.

За тонкой гардиной был виден силуэт Ольги Сергеевны, она стояла у окна и сверху смотрела на нас.

— Степа, о покойных не говорят плохо, — напомнила я. — То, что он был пьяница, я с тобой соглашусь, а вот первое твое утверждение должно быть подтверждено.

— Ты вспомни, как он Марфину глазами пожирал.

— А Штурм не пожирал? А Зорькин? Даже Саша, когда Ася отворачивалась, на Лизкины ноги заглядывался.

— Что я могу сказать, девчонки, все мужики — козлы, — поставила точку Алина. — Но вернемся к Богомоловой. Вы видели ее руки? Даже пилочкой ногти не подравняла. Мне кажется, она ленивая и неаккуратная. И уж очень простая.

— Ты имеешь в виду внешность или черты характера? У меня была подруга, — вспомнила Степа, — жена местного воротилы, владельца единственного в районе приличного магазина. Он ей лапши на уши навешает, будто идет на деловую встречу с поставщиками, а сам ночи напролет в карты играет или с друзьями пьет, а она сидит дома и ждет. А когда ей говорили, что видели ее муженька там-то и там-то, она неизменно отвечала: «Так ведь по делу!». Как будто гулять можно просто так и по делу.

— Степа, дело не в простоте, а в психологической защите, — сказала Алина.

— Чего? Какой такой защите? От себя, что ли?

— Да. Бывает, женщина сама выбирает такую политику невмешательства. Она знает, что ее муж весело проводит время и, чтобы себя не расстраивать, закрывает глаза и уши на его шалости. Вроде как внутри срабатывает предохранитель. Она не хочет травмировать свое самолюбие, а может быть, боится потерять мужа и сама заставляет себя верить в его невиновность.

— Ну и дура! Так нельзя! Когда мужик уверует в свою безнаказанность, он вообще может с цепи сорваться, — возмутилась незамужняя Степа.

— Мы говорим о разных вещах! Ты, Степа, непонятно почему завела разговор о мужском времяпрепровождении, а в данном случае речь идет о том, почему Ольга Сергеевна не вникала в богомоловский бизнес? — вернулась к теме Алина.

— Я вот тоже не влезаю в дела Олега, — призналась я.

— Еще бы! Кому доверять, как не моему племяннику.

— Не потому. Просто мне это неинтересно. Может, и Ольга Сергеевна скучает, когда речь заходит об оптовых поставках, колбасе и фруктах.

— Это твоя точка зрения, — перебила меня Алина, — а вот мне почему-то показалось, что Богомолова не в себе. Элементарной информации о муже не знает. Шутка ли, не знает, был ли он женат?

— Да это первое, что узнает женщина, знакомясь с мужчиной. А уж прежде чем выйти замуж, интересуется всей его подноготной, — сказала Степа и отвела в глаза в сторону, наверное, поэтому она так и не сходила ни разу замуж — подноготная женихов не нравилась.

— Здесь вы, девочки, правы, пофигизм вдовы к мужниному прошлому и наличию предыдущих браков меня тоже удивил. Но бог с ней, с Богомоловой, давайте сделаем так, — и я поделилась своей мыслью с подругами: — Завтра я пойду в «Пилигрим», там за наше отсутствие дел скопилось невпроворот, а ты, Алина, дама у нас представительная, голову сможешь заморочить любому, пойдешь в головной офис сети «Сытый желудок». Там уж действуй по обстоятельствам, тебе не впервой извлекать информацию из труднодоступных мест. О чем спрашивать, знаешь сама: конкуренты, компаньоны. Удели особое внимание, не было ли в последнее время скандалов публичных или таких, о которых на ушко шушукаются. Вдруг конфликт лежит на поверхности? И, кстати, вполне возможно, что подчиненные в курсе семейных тайн Богомолова.

— Если бы!

— Все может быть.

— А что делать мне? — подала голос Степа.

— Тебе? Посидишь дома и проанализируешь, кто из нашей группы мог быть причастен к убийству Богомолова. По-моему, это твоя версия, что его хотели убрать еще там? Вот и думай.

— Почему только Степина версия? Я тоже слоняюсь к этой точке зрения, — потянула на себя одеяло Алина.

— Вот и дерзайте, а я буду за вас отдуваться в «Пилигриме».

На следующее утро в «Пилигриме» царила тишина. Не было Алины — не кому было тарахтеть. Мы с Алёной мирно работали, не мешая друг другу. Она отвечала на телефонные звонки, а я сидела над листом бумаги с расчерченными на нем прямоугольниками.

А вдруг Степа права — там, в Англии, кто-то из своих хотел отправить Богомолова на тот свет? В Англии не получилось, а здесь вышло. Жалко Федора Петровича, жалко. Может быть, пока в нашем агентстве мертвый сезон, есть смысл пошевелить мозгами и вычислить, кому мешал добряк и эпикуреец Богомолов?