Козни туманного Альбиона

Но насколько Федя был хорошим человеком вообще, таким плохим он был мужем. Все в моей семейной жизни было: и друзья, с которыми он до утра гулял, и женщины, у которых он ночевал. Терпела я долго, даже слишком, десять лет. А потом мы расстались. Тут уж Богомолов рванул во все тяжкие. Три раза был женат. Один раз целый год. Два раза по полгода. И представьте, все жены его выгоняли. Вот такой он был человек: ему нужна была семья, и в то же время быть примерным семьянином он не мог — задыхался. А где ж эдакую мазохистку взять, чтобы сквозь пальцы смотрела на мужнины похождения? Вот его жены и выгоняли. И я их очень хорошо понимала. А потом был период, когда он от одиночества пить начал. Я тогда ему сказала: «Федя, знаешь, какая тебе нужна жена? Глухая и слепая. Где такую найдешь, не знаю, но не найдешь — сопьешься. Так что ищи». И нашел. Не красавица, а Богомолов любил красивых женщин, не скажу, что умная, но преданная и благодарная. Он ее из глухой провинции привез. Поселок Боголеповка, дыра жуткая, во дворце культуры библиотекой заведовала. А фамилия у нее была, не поверите, Боголюбова. Мы тогда еще шутили: «В Боголеповке Богомолов женился на Боголюбовой». Как он на нее запал, ума не приложу. Ему было сорок два, а ей — лет, наверное, двадцать пять или чуть больше, но с первого взгляда нельзя было определить, что между ними такая большая разница в возрасте. Ольга всегда выглядела как серая мышка: не красилась, одевалась скромно. Я даже не знаю почему. Возможно, сиротское детство отпечаток такой на ней оставило, — Лариса Ивановна пожала плечами. — И знаете, они прожили больше пятнадцати лет, а Ольга себе не изменила — как была мышью, так и осталась. А уж у Федора, будьте уверены, была возможность ее приодеть.

— Может, она была религиозной? — подала голос Алина. — Секту какую-нибудь посещала?

— Я сначала тоже так подумала. Не помню, в каком это году это было, Федор ко мне пришел и сообщил, что нашел женщину, на которой хотел бы жениться, но есть одна проблема: невеста непременно от него откажется, если узнает, что у него до нее было четыре жены. Что делать? Я ему предложила потерять паспорт, а в паспортном столе попросить, чтобы все эти штампы «женился-развелся» не проставляли. Он так и сделал, не так уж и дорого ему это стоило.

— Так Ольга в секте? Какая-нибудь староверка?

— Нет, потом я перестала так думать, Федор никогда мне не говорил о том, что Ольга часто в церковь ходит или посещает какие-либо собрания, постится, обряды соблюдает. Она даже куличи пасхальные никогда не делала.

— А у вас после развода с Федором Петровичем сохранились хорошие отношения? — поинтересовалась я.

— Мне кажется, они у нас стали даже лучше, чем были в браке, — улыбнулась Мамонтова. — Мы дружили, общий бизнес вели.

— Кому же была выгодна смерть Федора Петровича? — спросила Алина.

— Мне так уж точно — нет. Бизнес у нас был четко поделен, все оформлено на бумагах. В случае смерти Федора от его торговой сети ко мне отходило двадцать пять процентов, остальные семьдесят пять оставались Ольге на безбедное существование. Других наследников не было. А что мне его двадцать пять процентов? Одна головная боль! Так я своими магазинами занимаюсь, он — своими, у каждого свое дело.

— А Ольге Сергеевне была выгодна смерть мужа?

— Ольге? Побойтесь бога. Ольга жила как у Христа за пазухой. Муж всеми делами занимался. Ее удел — кухня. Кулинарка она отменная, тут уж плохого я ничего не скажу. Хотя куличи никогда не пекла. И слава богу. Федор, как на ней женился, десять килограммов набрал. Кухня — ее удел. И это все, больше она ничем не занималась. По-моему, даже в магазин она редко когда выходила. Зачем ей в очереди толкаться, если муж владелец сети продовольственных магазинов? Нет, ни к чему ей Федора убивать. Она не дура, чтобы пилить сук, на котором так удобно сидеть. Что она теперь с бизнесом делать будет?

— А если предположить, будто у Богомолова появилась женщина? Ольга испугалась, что муж может ее бросить, она останется с носом и …

— Исключено, — отвергла Алинину гипотезу Мамонтова. — Во-первых, у Федора всегда были женщины, они шли на него косяком, как рыба в путину. Не было периода, чтобы у него их не было. Во-вторых, Ольга была патологически неревнива, она никогда не закатывала ему ни скандалов, ни истерик. Когда пришел, тогда и хорошо. В этом смысле Богомолов не мог нарадоваться на жену. И, в-третьих, ни от одной из предыдущих жен Богомолов сам не ушел. Когда у него начиналась очередная интрижка, первым делом он предупреждал партнершу:

«Жену не брошу!» А Богомолов был человеком дела, как говорил, так оно и было. Сам не бросал, это его бросали, а вернее сказать, выгоняли.

— Дети у Федора Петровича были?

— Нет. Ни у меня, ни у кого из его последующих жен детей не было.

— Лариса Ивановна, а Ольга Богомолова знала о вашем существовании?

— Конечно, знала. Федор сам нас познакомил, — ответила Мамонтова.

— Как первую жену с последней женой?