Краденое счастье

Мамины методы были еще проще: «Делай что хочешь, Мстислав, только потом не плачь!», эти слова стали девизом его детства.

Как-то он рассказал Наташе о мамином подходе, и сестра едва не расплакалась. «А у меня было с точностью до наоборот, – сказала она с волнением, – прекрасно помню свой детский кризис независимости, когда я заявила своей маме и ее сестре, что хочу делать, что хочу. Мне тут же провели часовую лекцию о том, что нельзя делать, что тебе хочется, так поступают только очень плохие и эгоистичные люди, а хорошие поступают, как нужно, и никогда ответственные взрослые люди не делают того, чего хотят. А самое смешное было знаешь что? Что ни разу никто не спросил меня, а чего же я, собственно, хочу! Они даже не подумали, что я могу хотеть каких-то хороших вещей… Но так или иначе, – заключила Наташа, – а с тех пор я всегда делала только то, что нужно, но далеко не всегда это было лучше того, чего я хотела».

Когда осиротевшие Наташины дети остались на его попечении, Зиганшин вспомнил тот давний разговор и обещал себе, что не станет ломать детскую психику, а поскольку штука это хрупкая, то лучше он будет просто кормить и защищать, а воспитывает пускай его мама в те редкие минуты, когда ей припадает охота повозиться со Светой и Юрой.

Неожиданно он подумал, что некоторые вещи о родителях начинаешь понимать, только когда сам обзаводишься детьми. Его мама всегда пользовалась репутацией эгоистки с некоторым флером раздолбайства, но сейчас Мстислав Юрьевич вдруг понял, что эта кажущаяся беспечность требовала больших душевных сил, чем суровая опека Наташиной матери.

Сколько мама провела бессонных ночей, когда он был на войне? Сколько ей понадобилось мужества, чтобы отпустить его в аэроклуб, когда он в девятом классе решил научиться прыгать с парашютом?

Мстислав Юрьевич достал телефон и набрал мамин номер:

– Я хотел спросить, как ты приучила меня к порядку?

– Не помню, Митюша. Просто не убиралась в твоей комнате, наверное. Ты же знаешь мой принцип: чтобы уложить ребенка в девять вечера, надо не укладывать его в девять вечера, а поднять в семь утра.

– Я запишу этот афоризм. И, мама, я тебе не говорил… – он запнулся, – но ты же знаешь, что я тебя люблю?

– Ты заболел?

– Нет, все в порядке, не волнуйся. Просто надо, наверное, иногда говорить такие вещи.

– Наверное… Но ты точно здоров? И никуда не собираешься?

– Мам, у меня теперь дети, куда я поеду?

– Тогда не пугай меня. Я знаю, что ты меня любишь, но вообще-то растила тебя не для этого.

– Да? А для чего? – оторопел Мстислав Юрьевич.

– Не знаю, просто. Ты родился, что мне было делать? Лучше скажи, ты завтра в город собираешься?

– Да, у меня встреча.

– Хорошо, Митюша, на обратном пути заскочи за пирогом с капустой.

* * *

Руслан немного удивился, когда Зиганшин попросил о встрече. Он знал, что Мстислав серьезно занимается расследованием убийства Инги, но не представлял, чем может быть ему полезен.

Хотя какая разница, главное, есть повод задержаться на работе, а если повезет, Лиза будет уже спать, когда он вернется.

По просьбе Зиганшина Руслан взял с собой Яна Александровича, и в назначенное время друзья появились на пороге тихого кафе.

Как ни был Руслан заинтригован, все же отметил, насколько предусмотрительно Мстислав Юрьевич выбрал место встречи. Недалеко от работы, мало народу, и есть столики с диванами, а для Руслана это важно.

Обстановка ему тоже понравилась: сдержанная и нейтральная, никакого нарочитого декорирования и «атмосферы».

Когда все устроились удобно и сделали заказ, Зиганшин осмотрелся и вполголоса рассказал о страшной находке.

– Ничего себе у вас там жизнь кипит на свежем воздухе! – воскликнул Колдунов. – А ты ведешь разве это дело?

– Нет, я в отпуске.

– А как тогда в тему вписался?

Руслан сконфуженно потупился, не зная, кому из собеседников посылать тайный сигнал: Яну ли Александровичу, чтобы перестал расспрашивать, или Зиганшину, чтобы молчал. Но, к его удивлению, приятель сказал совсем не то, чего Руслан боялся:

– Из-за Галины Ивановны. Она мне в свое время жизнь спасла, так что я у нее в долгу.

– Галька? – просиял Колдунов. – Чудесная тетка, я прямо рад, сынок, что ты с ней знаком! Да, вроде бы она покровительствовала этому несчастному мальчику… Одинокий человек, что поделаешь…

Ян Александрович вздохнул и достал сигареты.

– Вообще грустно, что есть такие люди, – вдруг заметил он, медленно выпустив дым, – у которых жизнь берет многое, а взамен не дает абсолютно ничего. Такая диспропорция ужасная.

– Ты о чем? – спросил Руслан, зная, что, если друга потянуло на философию, нечего даже пытаться перевести разговор на другие темы.

– О Гале. Она же как хирург нисколько не хуже меня, а то и получше, потому что не пьет. Боевой опыт у нее равен моему, а что в итоге? Я профессор и счастливый человек, а у нее ничего нет, кроме работы, на которой она не продвинулась дальше рядового врача. Почему так? Это никак нельзя объяснить ее личными качествами, пожалуй, я не встречал человека более компетентного, чем она. Ты вспомни, принимал ли когда у нее дежурство с хвостами?