Крах Атласа

И вот, когда Атлас Блэйкли поведал об ужасах, которые выпустил на свет за всю свою проклятую карьеру телепата, Либби Роудс поняла, что в его истории не хватает ровно одного. Исхода.

Она заглянула Атласу в глаза и осознала, что оканчиваются истории не всегда кровью. Не обязательно должно быть насилие, оно и страсти-то особой не требует. Жертва, на которую Либби пошла, лишь бы перенестись в тот кабинет, означала, что отныне ее ждут лишь трудные выборы, но этот хотя бы мог стать рациональным.

Хотя бы это решение она могла принять сама.

Их разделял стол. Два года назад Хранитель протянул ей руку и предложил будущее, возможность дерзнуть – хватило бы духу. Он не упомянул только одного: цены. Не сказал, что сила не ждет, пока ее призовут, словно любовник, и что ее не украсть, как наследие. Сила обретается через потерю, и поэтому Либби поняла: Атласу Блэйкли надо чего-то лишиться.

Обязательно, ведь иначе он снова предложит Либби силу, и на сей раз – если она позволит, – все будет иначе. Она не погнушается крови.

Она вошла в этот дом, не желая никого убивать, а выходила, запачканная в крови по локти. Что такое еще одно тело?

Он видела, как вскидывает руку, точно подгадав момент между его вдохами. Удивленный, он не успел остановить ее, а может, просто не пожелал. Либби коснулась его груди и ощутила, как дрогнуло его сердце. Тела и без того хрупкие, надо совсем немного, чтобы они развалились. Формы, которые мы принимаем, – сосуды, которыми вечно недовольны, которые не бережем и которым так доверяем, – это всего лишь объекты приложения силы, и на них постоянно что-то воздействует. Либби не онемела, не застыла, пораженная, в недоумении. Она знала, что делает. Понимала, какую жизнь у кого отнимает.

Потом она заглянула в его безжизненные глаза, на выброшенную в сторону руку и ахнула, наконец осознав, чего поистине стоит сила.

– За что? – спросил ее потом Тристан, и Либби дала очевидный ответ. Мир смертен, и если наступит конец, то по вине Атласа Блэйкли. Когда-то Тристан задал ей этическую задачку о спасении пятерых ценой смерти одного, и теперь Либби сама поставила его перед выбором: убить ли одного ради спасения всего сущего. Так ли это просто? Нет, но так ли это трудно? Она зашла слишком далеко и сильно замарала руки в крови, ее уже ничто не исправит. Ничто не развернет время вспять и не восстановит все. Эзра говорил ей, что проблема в Атласе, и она от этой проблемы избавилась.

Атлас Блэйкли не был проблемой, он был человеком.

Теперь уже мертвым человеком.

* * *

Однако она горько просчиталась: убила человека, но не обезвредила его орудия.

Больше Либби не тяготилась вопросами сожаления, хотя если бы у нее таковые имелись, то вот в какой форме: ее терзало тихое, отчаянное желание провести эксперимент. Дать собственному поиску смысл намертво сплестись с махинациями, с планами Атласа. Он давно предупреждал ее об этом, точно так же у себя в кабинете: «Беда со знаниями в том, мисс Роудс, что жажда их никогда не угаснет. Беда в вашей потребности знать что-то, ведь после всего, что вы видели, боль незнания сведет вас с ума». Безумие началось многие годы назад, еще до того, как она вошла в его кабинет, – когда она назвала себе цену, показав силу, объем могущества. Стремление быть лучшей, умнейшей, способной превратило ее в инструмент Атласа Блэйкли. Мелкое существование грозило муками неопределенности: что бы она могла совершить, кем могла бы стать, – однако эту боль Либби и так терпела каждый день. Она тщетно попыталась объяснить это Белен, а потом и Тристану. Ее сестра Кэтрин ушла слишком рано, так и не узнав, кем могла стать; так и не узнав, какой путь ей уготован: героя или злодея, жила бы она долго и счастливо или сгинула бы в неизвестности.

Если бы Либби было даровано долгожительство, которое она предпочла бы не замечать, то ей досталось бы проклятье похуже слепоты. Она совершила бы непростительное преступление: жила бы, крепко зажмурившись.

Вот почему знаки все копились, а она не обращала на них внимания. Тристан и вино, Нико со своими отрицаниями, Гидеон и его визиты во снах, Париса с ее предупреждениями. Возвращение Далтона Эллери. Два года прошло, а она ни разу не задумалась о том, кто он такой и что исследует. Хоть бы раз задалась этим вопросом! Она доверяла ему, и в этом была беда. Когда Либби доверялась другим, все шло наперекосяк.

Видя, какого масштаба магия творится в раскрашенной комнате, Либби поняла, что Атлас Блэйкли все еще жив в ней, в каждом из присутствующих, и осознала, что он так и не умрет окончательно до тех пор, пока она не уничтожит сам костяк его великого замысла.

И в тот момент, когда в глазах Далтона зажегся дикий огонь предвкушения, а лицо Тристана озарилось светом эйфории, Либби развернула их в обратном направлении. Встав на грани созидания, врезала по тормозам, забрала все с собой, погасила давление и увела порядок в другую сторону. Позволила хаосу, который они открыли, схлопнуться.