Крах Атласа

Не обращая на него внимания, она открыла дверь в конференц-зал и бодро вошла.

– Париса, – зашипел Каллум. – Я…

Он замер, ощутив, что комната уже наполнена миазмами скуки и одинаковой еды, доставленной кейтерингом. Безглютеновые сэндвичи. По меньшей мере два банкира. Бекон. Еще две женщины, помимо Парисы. О, стойте-ка, одна из них – Шэрон, та самая, из административной службы. Вторая была старше, заметно старше. Она не обращала внимания на размер декольте Парисы. Каллум уловил привкус яичного салата и зависти, водяного кресса и отвращения.

Значит, одна женщина (не Шэрон) и пятеро, нет, шестеро мужчин. Несколько – неопределенного происхождения, европейцы или американцы, один – темнокожий, не то из Южной Азии, не то с Ближнего Востока (вроде знакомый, подумал Каллум, прогоняя туманное воспоминание), еще один – с оливковой кожей, итальянец или грек. Двое спорили на голландском (из них лишь один был носителем). Наконец Париса прочистила горло и жестом велела Каллуму присоединиться. Она выдвинула два стула из-за стола.

– Им как будто дела нет, зачем мы пришли, – заметил Каллум, присаживаясь.

– И то верно, кстати, – согласилась Париса, и этого ответа Каллуму хватило.

– Приступим? – чопорно воззвала к собранию женщина, не то француженка, не то швейцарка.

– Мы еще ждем…

Дверь снова открылась, и вошла молодая азиатка. Она виновато кивнула; заметив Каллума с Парисой, сделала вид, будто не замечает их.

– А, – произнес один из «голландцев». – Мисс Сато.

Париса поерзала на стуле. Она даже ни о чем не спросила, а Шэрон – тут Каллум вздрогнул, совсем забыв о ней, – наклонилась и прошептала ей на ухо:

– Айя Сато. Кандидат в совет попечителей.

Париса задумчиво кивнула. Где-то упала еще одна костяшка домино.

– Молодая, – заметила Париса. – Японка?

– Да. – Оказалось, Шэрон – очень полезный ресурс, хотя Каллум не мог взять в толк, что заставило ее пойти в личные помощники Парисы.

– Кто-то умер? – как бы невзначай поинтересовалась у нее Париса.

– Да, и еще один ушел в отставку. Образовалось два свободных места. Попечителей всего двадцать.

– Значит, осталось местечко, – нахмурившись, заметил Каллум. – А тут восемь человек.

Париса взглянула на него краем глаза.

– Я скажу тебе, когда понадобишься.

Остальные члены совета принялись рассаживаться. Один из них – господин из Южной Азии, – устроился напротив остальных, севших в ряд. Айе Сато места не отвели, но это ее не смутило. Коротко глянув на Каллума, она подвинула себе стул с дальнего конца стола.

Почувствовался вкус железа, а значит, она к такому привыкла.

– Итак, – начала было не то француженка, не то швейцарка, но тут ее перебил итальянец:

– Хотелось бы побыстрее. Кое-кого ждут дела.

Среди собравшихся прокатилась волна согласия, отмеченная одной или двумя вспышками раздражения. Кто-то из присутствующих был португальцем, сообразил Каллум, пристальнее присматриваясь к таким вещами, как умение строить схемы, педантичность, верность узам. Еще трое были бриташками до мозга костей.

– Отлично, у всех есть время? – Один из англичан встал. – Пока еще рано, однако надо следить за новичками.

– Обновления пришлют по имейлу. – А, так Каллум ошибся, один из бриташек оказался на поверку канадцем. – Мы разве не голосовать собрались?

– Да, по вотуму недоверия Атласу Блэйкли. Это должно быть несложно, – сказала швейцарка (от нее так и веяло нейтралитетом), – раз уж он не удосужился явиться.

Каллум взглянул на Парису, и та ответила ему предостерегающим взглядом. Так они думают, что покойник просто взял и не пришел?

«Знаешь, о чем ты забыл спросить? – сообщила ему в ответ Париса, снова обращая внимание на членов совета за столом. – Кто его убил».

– Все за? – спросил итальянец.

– Да, – ответили собравшиеся. Господин из Южной Азии пока еще не произнес ни слова, но Каллум чувствовал исходящее от него самодовольство, чувство удовлетворения. Лаванда и бергамот с млечным конденсатом, вроде чашечки ароматизированного чая. Он выглядел жутко знакомым, как если бы Рэйна рассказывала о нем. Просто Каллум не удосужился запомнить. С какой стати?

– Готово, – сказала швейцарка. Айя Сато была на испытательном сроке и сидела себе в уголке, хмуро помалкивая.

Париса подалась к Каллуму:

– Прикрути-ка ей подозрительность.

Каллум вопросительно нахмурился, но потом пожал плечами. Найти сомнения оказалось просто, и еще проще – подправить их. Плечи Айи расслабились. Она перестала теребить кутикулу на ногте. Странно, что сомнения тут испытывал всего один человек. Ну и ладно, зато Каллуму меньше мороки.

«Не хочешь сказать зачем?»

«Нет», – ответила Париса.

«А ты не могла позаботиться об этом сама?»

«Могла. – Она дернула краешком губ. – Но сейчас жарко, и я утомилась».

Самомнение господина из Южной Азии нежно душило Каллума, и он развалился на стуле, прислонившись к Парисе. «Это им ты хочешь заменить Атласа Блэйкли? Он вроде как не в твоем вкусе».

«А какой, по-твоему, у меня вкус?»

«И верно, понятия не имею, что ты нашла в Далтоне, – пожав плечами, ответил Далтон. – Как и в Тристане».