Крах Атласа

Подлый, изворотливый и нетерпеливый бунтарь нашел иной выход. Решил обмануть всю верхушку, ослепить их вспышкой прямо в глаза и постепенно сместить, отдав престол двум слегка упоротым взрослым юношам, которые, как ни странно, посчитали убийство неприемлемым.

Так между молотом и наковальней появилась третья возможность – путешествие во времени.

Беда, разумеется, в Атласе Блэйкли. Беда в его склонности верить, будто он умнее, лучше, быстрее и прозорливей прочих, хотя на самом деле он – как универсальный решебник в руках того, кто толком не слушал вопросов. Беда в его постоянной потребности путать телепатию с мудростью или, что хуже, с проницательностью. А еще беда – в деньгах и, совершенно точно, в капитализме. Беда – в украденном знании! Беда в колониализме! В обожествлении организаций! В жадности компаний! Беда в том, что целые популяции отказываются от бескорыстного труда ради мимолетного кайфа дешевых потребительских товаров! Беда в поколениях! В истории! В англичанах! Беда в…

– Круто, – сказал Эзра.

– Ты правда его убил? – спросит позднее Алексис наедине, когда остальные примут за чистую монету историю Атласа. Убедить их было несложно, ведь они не стали сомневаться в том, во что так отчаянно хотели поверить. Больше никаких убийств, только книги. И пьянящее коллективное облегчение, если не считать вялых мук совести одного некроманта. – Вы же были лучшими друзьями.

– Мы сюда не дружиться пришли, – уклончиво ответил Атлас. – Да и что мне оставалось? В шкаф его спрятать?

– Хм, – промычала Алексис, которая потом скажет, будто все знала или, по крайней мере, догадывалась, хотя и было железное телепатическое доказательство обратного. Впрочем, в то время она уже умирала, и Атлас подарил ей роскошь сомнения.

– С чего ты взяла, будто я лгу? – спросил он.

– Ты не просил вернуть его.

И так, по сути, то, что началось с Айви, привело к необратимым последствиям, бардаку, тому, с которым Атлас столкнется позднее, в следующем десятилетии, и из которого извлечет урок, решив использовать его в свою пользу. Эта начальная искра была неизбежна, ее высек инстинкт самосохранения и вместе с ним амбиции, а еще благородная – если такое вообще возможно – жадность. Убить самого слабого или убить самого опасного – тут неважно, к какой философской школе ты принадлежишь. Повод найдется всегда. Как только убийство станет необходимым, даже обоснованным, всегда найдется тот, без кого стадо может и обойтись.

* * *

Первый раз Эзра тайно встречается с Атласом через пять секунд после побега и вместе с тем через пять лет после инсценированной смерти. К тому времени Нил умирал трижды, Фоладе дважды; Айви Атлас с Алексис решили не возвращать – ради эксперимента, проверить, поможет ли это хотя бы временно ублажить архивы. А вот что Эзра неверно понимает в манерах Атласа, сочтя их продолжением былого чванства, так это новый и вместе с тем старый защитный механизм, вызванный паникой, заносчивостью и последними рудиментами юности. В этот момент, за несколько минут до того, как они вдвоем примут решение поставить во имя справедливости Общество на колени, Эзра еще любит Атласа, и Атлас любит его – поэтому молчит о последствиях. Однако буря назревает, и в итоге вызванная критической ошибкой волна истины поглотит все.