Крах империи евреев

Появление степных конных воинов привело в военном плане к двум результатам. Во-первых, возникла необходимость интенсифицировать организацию ведения войны силами кавалерии с тем, чтобы дать адекватный отпор неприятелю. Во-вторых, следовало утяжелить оборонительное вооружение таким образом, чтобы оно служило более эффективной защитой от стрел, так как степные конные воины были еще и лучниками. Однако потребность в эффективной кавалерии, скоростной и маневренной, способной к совершению быстрых ретирад и преследований, вступала в противоречие с необходимостью снабдить конника тяжелым оборонительным вооружением. Выдержать их вес могли лошади более сильные и выносливые, чем те, которые имелись в распоряжении. Кроме того, таким лошадям был необходим и соответствующий фураж. Да и скорость их с увеличением веса резко шла на убыль. Отсюда сложная взаимосвязь между изменениями в военной технике и в металлургии, прогресс в которой приводил к улучшениям как наступательного, так и оборонительного вооружения, с одной стороны. Земледелием, от которого требовалось качественное и количественное улучшение производства фуражных культур, и животноводством, призванным решить селекционную задачу – создать такую породу, которая одновременно обладала бы хорошими скоростными данными и выносливостью, с другой стороны.

Постоянный прогресс в изготовлении сбруи и упряжи показывает, что лошадь все более функционально входит в военную, равно как и производственную сферу. А вот отсутствие аналогичного прогресса в «теоретической» гиппологии, быть может, было вызвано только одним. Технологии выведения боевого коня не тиражировались из метрополии в колонии, так же как и технологии и умение обращаться с луком. Каноны классического коневодства, отраженные в сочинениях Ксенофонта, Варрона, Вергилия и Аппиана, являются канонами коневодства рабочей лошади. Разрыв между боевым конем и рабочей лошадью в Европе не только сохранялся, но со временем увеличивался. В связи с разделением функций между Востоком и Западом Европа оказалась лишенной массового притока лошадей из мест традиционного производства наиболее ценных пород. В этом одна из причин слабого развития кавалерии у не воинских соединений. Несомненно, только благодаря экспансии конных воинов на Западе появилась небольшая и выносливая лошадь германо-дунайской породы и не менее выносливая фракийская лошадь. Павел Диакон вспоминает, что Гизульф, герцог фриульский, когда лангобарды появились в Италии, обратился к королю Альбоину с просьбой о приобретении стад лошадей. В дальнейшем те же лангобарды, «быть может, подражая аварам, ввезли в Италию «диких лошадей» с целью выведения новых пород». Но это не касалось боевых коней.

Человек на коне не воин, если у него нет стремени. Стремя принесла с собой Орда, стремя это изобретение скифов, как бы не силились многие ученые доказать его происхождение от изобретателей всех времен и народов китайцев. Известно, что слово, которым персы, соседи китайцев называют стремя – rikab, арабского или арамейского происхождения. Можно сделать вывод, что стремя вошло в повседневный обиход в то время, когда правящий класс персов стал использовать арабский язык, то есть после исламизации. Однако столь поздняя хронология вызывает немало сомнений ученых мужей. Тем не менее, подобные предположения имеют весьма относительную ценность, так как мы слишком многого не знаем ни о технике верховой езды, ни о специальной подготовке древнего конного война. Наших познаний, ограничивающихся только областью собственно технических средств, бывших у них в распоряжении, явно недостаточно, чтобы с исчерпывающей полнотой оценить, на что в действительности были способны конные воины. Усовершенствование самого седла, когда второй арчак постепенно превратился в своего рода спинку, быть может, было вызвано необходимостью предоставить всаднику опору, благодаря которой он не опрокидывался назад. Всадник, действуя копьем, луком или длинной саблей и опираясь при этом на стремена, потеряв равновесие и опрокинувшись назад, рисковал жизнью. Ведь не всегда он успевал выхватить ногу, запутавшуюся в стремени. Лошадь могла проволочь его по земле.

По-прежнему неясный вопрос – кто такие авары историков. Авары осели в Паннонии, вступив в союз с лангобардами. Не у коварных ли аваров научились пользоваться стременем не менее загадочные лангобарды? Однако, выдвигая эту гипотезу, мы, как водится, переоцениваем прежде всего всевозможные технические ухищрения и забываем о самом искусстве верховой езды. Во всяком случае, конкретные доказательства появления стремени у аваров и лангобардов в ранний период отсутствуют. Не получили ли они стремя напрямую от азиатской культуры? Не было ли в движении стремени из Азии на европейский Запад, «северного пути»?