Крах однополярного мира

Перелом — хоть и глобальный — это всего лишь смена направления движения. Мы же приближаемся к ситуации, когда сама опора под нами исчезает, ориентиры беспорядочно мелькают в тумане, а стрелки компасов безумно вращаются. Это — не перелом и не поворот. Это такая «встряска», из которой можно вообще не выйти. Мир, похоже, находится в преддверии именно такой всеобщей «встряски», водоворота истории, куда будут втянуты все. А когда и какие обломки стран и народов «река времён» выбросит в своём нижнем течении, мы пока не знаем. И, скорее всего, заранее знать не можем. Но вот «правила выживания» в водовороте истории мы обязаны попытаться понять. И следовать им — коль скоро мы не утратили собственной воли.

А мы её точно не утратили? В чём источник воли и как её наличие себя проявляет? Если у вас есть цель и вы к ней стремитесь, действуете, — значит, ваша воля жива! Если у народа или его части есть коллективная цель, и он своими совместными действиями стремится к ней — значит, жива и воля народа!

Есть ли у нас такая воля? Или мечта? Что с нами: государством, страной, народом, — будет, если мы ничем в этой сфере, пространстве идей и образов будущего, не объединены? С чем мы вступаем в грядущий водоворот истории? И с кем мы окажемся в этом водовороте, кто будет пытаться от нас оттолкнуться, вынырнуть и выжить, загоняя остальных на глубину, дробя их на части?

В борьбу за выживание и своё будущее благополучие уже вступили три могучих, опытных и безжалостных игрока: Америка, Европа и Китай. Настоящая схватка ещё не началась, «река времён» еще не скрутила всех в смертельный узел, пока еще можно плыть параллельными курсами, лишь расталкивая друг друга. Это время «до водоворота» нам, России — надо использовать для подготовки к грядущим испытаниям. Начать же следует с осознания реальности, для описания которой нужен адекватный (во многом — новый) язык. В терминах политических идеологий реальность уже давно не описывается.

Это же относится и к экономике, к её языку и системе понятий. Этот новый язык надо вырабатывать в категориях ценностей, целей, интересов, оперировать им в пространстве сосуществования моделей развития, поиска баланса взаимной безопасности.

Если попытаться описать идеологическое состояние российского общества, то придётся использовать такое понятие, как «аморфность» или близкие к нему, указывающие на невозможность структурирования по идеологическим параметрам. Идентифицировать различные страты на языке идеологий затруднительно, потому что наиболее существенные отличия не укладываются в традиционные академические описания идеологий. Да, в обществе — во всяком случае, в его политизированной части — имеются люди, считающие и называющие себя «либералами», «консерваторами», «коммунистами» и т. д. Часть из них даже примыкает к тем или иным чахлым сорнякам, именуемым политическими партиями. Основная же масса по этим признакам устойчиво неразличима.

Если же мы опишем общество на языке ценностей, предпочтений, ожиданий и т. п., то получим вполне определенную картину: и качественную, и количественную, — позволяющую вырабатывать и осуществлять действенную политику. Нас любят «пугать» надвигающимся на всё и вся «постмодернизмом»: утратой ценностной шкалы, отличий «хорошо» от «плохо», «надо» от «не надо». Постмодернистский мир — это миф: такого мира в реальности нет и быть не может. «Make America Great Again!» — это всё, что угодно, только не постмодерн. Это предельно ясно, лапидарно сформулированная иерархия ценностей. Там, где есть осознанные интересы и целеполагание, — там нет и быть не может никакого политического постмодерна.

Постмодернистское общество существует лишь в интеллектуальных фантазиях, в действительности такое общество просто не может возникнуть. Потому что иерархия ценностей, как и сами ценности, существует всегда: от индивида до любого сообщества индивидов. Во все времена, во всех культурах, на любых стадиях развития. Осознание ценностей и их иерархии — неотменяемый закон жизни. И если кто-то кому-то (олигархи — народу, например) внушает идею постмодернистского равноправия всего и вся, то на самом деле идёт формирование жесточайшей иерархии ценностей, желанной этому манипулятору: ценности действительно размываются внутри объекта манипуляции, водворяемого в свою социальную нишу. Поэтому постмодерн существует и демонстрирует свою эффективность — но только в качестве инструмента для разрушения ценностных матриц общественного сознания.

Сперва цели, потом — идеологии

В мире не происходит борьбы идеологий, нет противоборства «систем», мифом является и столкновение цивилизаций. Есть схватка интересов, конкуренция целей, а это — противоборство ценностей. И ценности, и интересы лежат в экономической и духовной (в широком смысле) сферах. Обретая субъектность, они обзаводятся оружием: силовым и интеллектуальным. Последнее часто предстаёт в облике идеологий, вероучений, этических систем.