Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Немцы привлекли на свою сторону массу тех «мелочей», что в своей совокупности всегда дают победу. Это и соотношение сил на решающих участках сражения, и связь, и разведка, и добыча данных о противнике, и техническое преимущество (тяжелая артиллерия). Все это позволяло рисковать в разумных пределах, но зато – неожиданно и ошеломляюще для неприятеля. Противник в ходе всего сражения имел исчерпывающую информацию о намерениях русской стороны и умело пользовался этим, в то время как русские военачальники не желали даже анализировать те сведения, что были у них перед глазами. Информационная составляющая исхода операции оказалась решающей: именно вследствие данного фактора и проистекало владение инициативой со стороны германского командования. Обозначим лишь некоторые вехи.

– отход одной дивизии 1-го германского армейского корпуса в Кенигсберг заставил командование 1-й русской армии придать преувеличенное значение первоклассной германской крепости. Под влиянием данных штаба 1-й армии командование Северо-Западного фронта притянуло 1-ю армию к Кенигсбергу, в то время как ее корпуса столь жизненно требовались южнее Алленштейна. Именно этот фактор позволил Гинденбургу и Людендорфу отказаться от одностороннего охвата левого фланга 2-й русской армии и предпринять маневр на двойной охват обоих русских флангов – шлиффеновские «Канны» в армейском масштабе.

– достоверные сведения о том, что немцы собираются отходить за Вислу, дошла до русских штабов, что побудило русское командование всех уровней переоценить свои силы и раздробить усилия армий: в Ставке и штабе фронта рассчитывали на то, что осталось только довершить поражение бегущего противника. Поэтому перемена немецких планов в сочетании с переменами командования 8-й германской армией прошла для русской стороны неоцененной и как бы даже незамеченной. Отсюда и сепаратные действия русских армий Северо-Западного фронта, проводивших две разрозненные армейские операции, а не единую фронтовую.

– германское командование имело исчерпывающие данные о русских планах и группировке. Несовершенность шифров и отсутствие надлежащего числа подготовленных шифровальщиков вынудили русские штабы переговариваться в эфире открытым текстом. Гинденбург в ходе всей операции против 2-й русской армии имел все необходимые данные. Немцы знали и о расположении корпусов самой 2-й армии, и о том, что 1-я русская армия движется не в тыл заходящей слева германской группировке (17-й армейский и 1-й резервный корпуса), а в противоположную сторону – на Кенигсберг.

Причин тому обстоятельству, что информация в ходе Восточно-Прусской наступательной операции оказалась на стороне немцев, а не русских, – несколько. Это и проблема шифровки. Французский генерал Дюпон говорит, что Людендорф должен по справедливости гордиться своей победой при Танненберге. Тем не менее «есть одна подробность, о которой он умалчивает, которая значительно облегчила его задачу, и которая уменьшает значение его дерзновения. Он знал русский шифр. Все приказы армии его противника, переданные по радиотелеграфу, расшифровывались им, и он знал о них одновременно с исполнителями этих приказов. Каждый вечер перехваченные радиотелеграммы расшифровывались к одиннадцати часам. Их приносили Людендорфу, который по ним составлял свой приказ. Когда же, случайно, происходила некоторая задержка, он, обеспокоенный, приходил в шифровальное бюро, чтобы узнать о причине такового запоздания»[236].

Это и техника – германские аэропланы при полном отсутствии русских самолетов (тем более, что летчикам не доверяли). Это и неправильная организация конных сил – армейские корпуса не имели собственной разведки. Это и качество оценки поступаемой в высшие штабы информации различного характера, которое напрямую зависело от уровня теоретической подготовки высшего генералитета. Если немцы рисковали, то русские, напротив, старались обеспечить все, что только возможно, разбрасываясь на огромных пространствах и оставляя тактические единицы (армейские корпуса) без поддержки со стороны соседа. Все эти «мелочи», оставшиеся непроработанными на предвоенных учениях и военной игре апреля 1914 г., сыграли против русской стороны, сложившись в единую совокупность поражения. И, наоборот, тщательная отработка немцами действий отдельных штабов и войсковых единиц на ряде учений в Восточной Пруссии за полтора десятилетия до совершенства отшлифовала мысль руководителей, что позволяло немцам рисковать.

Некоторыми неучтенными факторами русские могли вырвать победу: это стойкость 1-го и 6-го армейских корпусов на флангах окружаемой 2-й армии; своевременное усиление 1-й армии, что позволило бы ей одновременно и блокировать Кенигсберг и двигаться вслед за отступавшим противником к Алленштейну. И так далее, и тому подобное. Но «мелочи», как правило, играют на стороне того, кто желает дерзать, а потому склонен бросить в решающий момент на кон последнее, а не придерживать козыри до последнего момента и так и не решиться выбросить их, дождавшись того пика игры, когда уже ничего нельзя исправить.