Удар русских армий Северо-Западного фронта по колыбели германской государственности и оплоту прусского милитаризма развеял те расчеты германского Большого Генерального штаба, что должны были привести Германию к европейской гегемонии и созданию так называемой «Срединной Европы» под немецким протекторатом. Потерпев поражение в Восточной Пруссии, 1-я и 2-я русские армии, ценой потери четверти миллиона человек убитыми, ранеными и особенно пленными, все-таки выполнили свой долг: стреножили стремительный бросок германской военной машины на Париж.
С.Б. Переслегин справедливо указывает: «Следует также помнить, что решающая для всего хода войны победа союзников на Марне была обусловлена переброской двух немецких корпусов в Восточную Пруссию, и в этом смысле можно сказать, что русская стратегия спровоцировала германское командование на эту решающую ошибку». Заслуга русских не столько в отвлечении на себя сил противника вообще, в отношении развертываемой с началом войны главной германской группировки на Западном фронте, это скорее ошибки германского Верховного командования. Однако не будь обещанного перед войной столь бескомпромиссного и жертвенного русского наступления в Восточную Пруссию, во Франции остались бы лишние десятки тысяч немецких штыков в самый кризисный момент, когда решалась судьба всей мировой войны. Эти штыки сумели отстоять Восточную Пруссию, но именно их не хватило под Парижем.
В Восточно-Прусской операции на деле подтвердился тезис о примате политики над стратегией: никакие поражения австро-венгерских армий в Галиции, скорее всего, не побудили бы немцев снять войска из ударной группировки на Западном фронте. Но русское наступление как таковое в глубь цитадели германского империализма выбило почву из-под стратегического руководства начальника Большого Генерального штаба Х. Мольтке-Младшего и политической воли императора Вильгельма II.
Именно в этом и состоит главное значение Восточно-Прусской операции: решительное вторжение русских армий Северо-Западного фронта в Восточную Пруссию вынудило германское командование совершить роковую ошибку в управлении, и тем самым провалить собственный стратегический план войны, составленный и выверенный до ювелирной точности графом А. фон Шлиффеном. Только безусловно-точное осуществление «Плана Шлиффена», да и то с большими оговорками (французы и русские должны были сделать массу «ходов в поддавки»), давало Германии шанс на победу в Первой мировой войне, затянувшейся на четыре года и приведшей к неописуемым последствиям как в Европе, так и во всем мире.
Избранная библиография