Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Вопреки заветам Шлиффена, немцы отчаянно дрались на всех участках фронта, и при этом нигде не собирались отступать. Понятно, что такая тактика требовала подкреплений на всех участках фронта, а взять их можно было только из ударного крыла – потому, что так было проще всего: концентрация сил в армиях, совершавших обход через Бельгию, так и так давала превосходство над неприятелем. Вот только утрачивалось это превосходство с каждым новым километром в глубь бельгийской и французской территории. А ведь Шлиффен указывал, что нужно очистить Восточную Пруссию и драться на Висле, что нужно отступать в Саарской области, если всего этого потребует обстановка на правом крыле. И французы сами подыграли немцам, делая риск германского плана войны еще более минимальным. Х. Мольтке-Младший нарушил все пункты стратегического планирования, что было сделано его предшественником:

– изменил соотношение сил на крыльях как 3: 1 вместо 7: 1,

– послал два армейских корпуса в Пруссию из ударного крыла, шедшего на Париж, буквально накануне французского контрнаступления,

– не смог скоординировать действия своих командармов правого ударного крыла,

– задержал массу сил под второстепенными французскими крепостями, для блокады которых хватило бы и резервистов.

Поэтому правы те исследователи, которые говорят, что германское наступление на Западном фронте в августе 1914 г. осуществлялось по плану Х. Мольтке-Младшего, а не А. Шлиффена. Мольтке до неузнаваемости исказил идеи графа Шлиффена, от которых оставил лишь общую схему действий:

– правое крыло является ударным,

– необходимость нарушения нейтралитета Бельгии,

– надежда на блицкриг (который в новой трактовке оперативно-стратегического планирования имел самые минимальные шансы на успех),

– заслон в Восточной Пруссии.

Так что можно сказать, что немцы проиграли войну в тот момент, когда Мольтке-Младший решил внести собственные изменения в план Шлиффена, бывший единственно возможным рецептом на выигрыш войны Центральными державами в войне на два фронта против государств коалиции Тройственного союза – Антанты. Другое дело, что от самого генерала Мольтке зависело далеко не все, но тем упорнее германский Генеральный штаб должен был бы отстаивать идеи Шлиффена перед кайзером. Тем не менее устоявшееся в историографии мнение именно о «Плане Шлиффена», как руководящем документе стратегического планирования для Германии и ее союзников, также верно. Ведь помимо формального подхода и официальных ссылок на покойного теоретика, только «План Шлиффена» (и подчиненный ему военный план Австро-Венгрии) был реалистичен для страны, желавшей выиграть войну в чрезвычайно ограниченные сроки. И именно его старались применить в начале войны незадачливые преемники А. фон Шлиффена.

Противники же Германии, казалось, вовсе не имели никаких сведений о германском планировании, хотя статьи графа Шлиффена публиковались в открытой печати. Французы строили свой последний план наступательных операций, отводя противнику чуть ли не роль статистов, безмолвно наблюдающих за мощным ударом французских армий через Вогезы. Русский же план войны исходил из ничем не обоснованного превосходства русских войск над противником в ходе первых операций, долженствовавших стать решающими для исхода кампании и всей войны. После войны выдающийся русский военный теоретик А.А. Свечин в своей «Стратегии» указал, что стратегия всегда должна подчиняться политике, ставящей перед стратегией цели, задачи и способы их осуществления. Шлиффен строил свой план без учета политических реалий, поэтому он и был столь рискован, глубоко продуман и требовал к себе ювелирного подхода: политика не успевала вступить в действие, пока стратегия уже разрешала задачу.

Другое дело, что противоборство с Великобританией потребовало бы от германского руководства совершенно иных мер, нежели сухопутная борьба, но граф Шлиффен собирался выиграть лишь войну на континенте, справедливо полагая, что Великобритания не сумеет одержать верх в борьбе у европейского гегемона без помощи континентальных союзников. Однако политика потребовала недопущения вторжения противника на германскую территорию, и Мольтке подчинился ей: вот и дрались немцы за Саар, за Восточную Пруссию, забыв, что на все сил не хватит, и не может хватить. Выдающееся тактическое превосходство германских войск на поле боя помогло им продержаться четыре года мировой бойни и нанести неприятелям большие потери, окончив войну на чужой земле.