Крах всего святого (СИ)

Ничего не ответив, лекарь смущенно пожал плечами и ушел назад в шатер; Гаспард тоже откланялся, видимо, спеша отправить донесение и вот Этьен остался наедине с Раймундом – если, конечно, не считать несколько телохранителей, что стояли чуть поодаль. Некоторое время Раймунд еще смотрел вдаль, о чем-то размышляя, а потом повернулся к Этьену и смерил своего оруженосца долгим взглядом.

– Если мне не изменяет память, я запрещал тебе покидать лагерь без моего ведома. Так?

– Да, – Этьен поднялся на ноги и покорно склонил голову, надеясь, что его наказание будет не слишком суровым.

– И уж поверь – этот приказ я отдал не для того, чтобы держать тебя при себе точно собачку, что обязана выполнить любую мою прихоть, а ради твоей же безопасности. Времена сейчас неспокойные, и помимо различных тварей, что заполонили земли, у нас полно врагов и среди сторонников Моро – знаешь, что бы они с тобой сделали, попади ты им в руки?

А вот об этом Этьен, если честно и не задумывался – и тут ему стало вдвойне стыдно; от того, что он подвел своего господина, нарушив его слово и потому, что тот на деле просто пекся о жизни мальчика, пока тот вел себя точно неразумное дитя.

– Итак – за нарушение моего приказа я, как твой господин и наставник, безусловно, должен тебя наказать... – Этьену вдруг почудилось, что в словах Раймунда мелькнула короткая улыбка, – но вместо этого вынужден похвалить. Ты удивлен? Неужели ты думаешь, что я бы наказал человека за то, что он спас чью-то жизнь?

От столь нежданной радости у Этьена даже закружилась голова; и он осмелел настолько, что спросил, про что именно они вели разговор с магистром Гаспардом – но Раймунд сказал ему не забивать себе голову и мальчик не стал настаивать, дабы тот вдруг случайно не передумал. Весь оставшийся день Этьен ходил, будто на крыльях – его настроение не смог испортить даже нагоняй от мастера Фернанда за испорченную одежду и невыученный урок.

После ужина, Этьен спешил в свой шатер, когда увидал Катрин – девочка прислуживала отряду Броди за длинным столом, вытащенным из стряпчей палатки. Этьен помахал девочке рукой – оглянувшись, та скорчила рожицу и высунула язык, как вдруг запнулась и уронила кувшин с вином на колени приземистому лысому мужчине.

Этьен не знал его имени, но слыхал, как прочие кликали его Лягвой, что было не мудрено: маленькая округлая голова – на которой вместо волос красовалось лишь несколько шишек – казалось, росла прямо из шеи; под узким лбом торчали выпученные глаза, а ноги были искривлены как у заправского всадника, так что ходил он всегда враскорячку. Оторвавшись от куриной ноги, Лягва разразился громкой бранью:

– Ты может под ноги себе смотреть будешь, соплячка, а не по сторонам пялиться?!

– Я не нарочно, – шмыгнула носом девочка, поднимая кувшин.

– Давай еще попереговаривайся со мной, – проворчал тот. – Потаскушка малолетняя.

Уже отойдя от стола, Катрин еле слышно пробормотала: «Сам ты урод кривоногий», но если ее слова услышал Этьен, то неудивительно, что они донеслись и до ушей Лягвы. Вылетев из-за стола и одним махом подскочив к девочке, он вцепился пятерней в ее волосы и с силой дернул на себя. Катрин взвизгнула от боли, а мужчина прошипел:

– Ты совсем что ли страха лишилась, коза малолетняя?!

– Отпусти! Отпусти! От…

Он и впрямь разжал хватку – но тут же наотмашь ударил Катрин по лицу тыльной стороной ладони. Девочка попыталась было встать, но в спину ей тут же прилетел тяжелый сапог, вновь уронив ее в пыль. Катрин кое-как поднялась на ноги – плечи ее тряслись от беззвучных рыданий, а из разбитого носа на платье упало несколько капель крови. Лягва уже занес было руку для следующего удара, как Этьен сделал шаг вперед и крикнул:

– Не смей ее трогать!

Опустив руку, мужчина оглянулся, но увидав перед собой лишь всклоченного мальчишку, громко фыркнул:

– Катись отсюда щенок, пока я тобой не занялся.

– Я – оруженосец короля... будущего, – начал было Этьен. – И вряд ли он одобрит...

– Ты – мелкий надоедливый глист, который невесть что о себе возомнил, – криво усмехнулся Лягва. – Так что вали отседа, пока я тебе уши не выкрутил.

Он сделал шаг в сторону Катрин, которая отползла чуть в сторону. Сжав зубы, Этьен вытащил из ножен меч, встал полубоком и выставил вперед лезвие – одним движением, как его и учили. Разговоры за столом тут же смолкли – солдаты отставили тарелки со стаканами и теперь с интересом наблюдали за тем, что произойдет дальше.

– Ого, да кто-то тут зубки решил показать? – Лягва сузил глаза. – Смотри, как бы тебе их не подточили, сыночка. А лучше беги к мамочке под юбку, пока не порезался.

Услыхав, как грязный рот этого недотепы марает имя его матери, Этьен тут же вспыхнул как сухой хворост.

– Сыночка? Да если б у моего папаши такая харя была, я б из утробы не вылез, – ответил он одной из любимых поговорок сержанта Госса.