Красавица

– Ну хорошо, – провозгласила Селина. – Я не стану этого отрицать. Мне нравится Бастьян. Я считаю его… слишком уж привлекательным, таких людей не бывает.

Одетта ударила в ладоши, точно только что услышала лучшее в мире сопрано, поющее ее любимую арию.

– Вот теперь это – моя любимая фраза из всех, что ты говорила. – Она захихикала так, как, по мнению Селины, обычно хихикают маленькие девочки. Селина давно не слышала, чтобы кто-то, кого она знает, так смеялся. – А сейчас… – Одетта сделала паузу, чтобы постучать указательным пальцем по своему подбородку, – что же нам делать с этой ситуацией…

– Ничего, – твердо отрезала Селина. – Здесь нечего делать. У меня нет ни малейших намерений связываться с кем-то вроде Себастьяна Сен-Жермена, Одетта, – предупредила она. – И ничего не получится из твоих прямолинейных попыток вмешаться. Ты знаешь не хуже меня, что Бастьян не такой уж и джентльмен.

– А тебе нужен джентльмен?

– Да. – Селина уверенно кивнула.

С недоверием прищурившись, Одетта поджала губы.

– Мы поговорим об этом позже. – Она уклонилась от темы разговора с легкостью танцовщицы. – Скажи-ка мне, что ты думаешь о моей идее для бала-маскарада.

Благодарная за смену направления беседы, Селина недолго думала, прежде чем ответить:

– Я думаю, тебе не стоит идти в костюме Марии-Антуанетты. Посмею предположить, что там будет еще как минимум девушек пятнадцать, которые решат нарядиться так же. Потому что этого все и ждут. Я бы посоветовала тебе сделать что-нибудь неожиданное. – Взгляд Селины хитро блеснул. – Я бы сказала, не наряжайся как жена. Нарядись как любовница.

– Что, прости? – Одетта рассмеялась. – И это говорит мне девушка, которой нужен джентльмен!

Селина пренебрежительно махнула рукой.

– Забудь об этом. Тебе следует нарядиться в мадам Дюбарри[99].

– Scandaleux![100] – Одетта радостно захлопала в ладоши. – Дамы высшего общества будут таращиться с круглыми глазами!

– И такое платье не забудет никто, – кивнула Селина.

– Так и сделаю… но я буду настаивать, чтобы ты отправилась на маскарад вместе со мной, как и на еще одну soirée[101], которую я планирую посетить. – Одетта покрутила шелковую ленту на своей шее. – Если верить слухам, то ее организатор, член нового общества, известного как Гуляки двенадцатой ночи, планирует украсить свои сады в стиле «Сна в летнюю ночь».

Хотя обе идеи мгновенно завлекли и вдохновили Селину, она покачала головой:

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Даже если Бастьян будет там, во всей своей неджентльменской красе? – подмигнула Одетта.

– Особенно если там будет он.

– Ох, не будь такой сложной, mon amie. – Одетта сделала многозначительную паузу. – Ты ведь уже призналась, что он… как ты там выразилась?

Селина заворчала, сожалея, что проболталась.

– Слишком уж привлекательный, таких людей не бывает.

Что-то со звоном упало на пол позади них.

Кровь резко отлила от лица Селины. Она застыла на своем месте с широко раскрытыми глазами. Достаточно было лишь взглянуть в сторону Одетты, чтобы понять очевидное.

Себастьян Сен-Жермен стоял за спиной у Селины.

* * *

– Je suis désolée[102]. – Одетта наморщила нос, явно ни капли не жалея.

Селина хотела скомкать шелковую салфетку и швырнуть прямо в ее кукольное лицо. Однако в следующий миг взяла себя в руки. Хотя это и могло бы быть приятным в данный момент, ситуацию бы не исправило. Селина почувствовала, как пульс стучит во всем ее теле, когда она повернулась.

И тут же пожалела, что не может раствориться в воздухе.

Бастьян стоял на вершине изогнутой лестницы, очаровательный как никогда, держа свою соломенную шляпу в руке.

Рядом с ним были несколько членов Львиных Чертогов, на лице каждого виднелась улыбка.

Прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово, Арджун наклонился, чтобы поднять свою кожаную записную книжку, с извинением улыбнувшись. Если бы Селине пришлось гадать, она бы сказала, что он уронил ту нарочно.

Она мысленно поблагодарила его и тут же прокляла. Он уронил эту записную книжку слишком поздно, предатель!

Герой становится героем, только когда успевает спасти даму вовремя.

Сгорая от стыда, Селина поднялась, ножки ее стула врезались в ковер, а розовая юбка запуталась под ногами. Стиснув зубы, она позволила своему стыду обратиться гневом. Сжала руки в кулаки и вытянула шею, чтобы посмотреть на новоприбывших высокомерно и с полнейшим презрением.

Одна из элегантных дам с кольцами рассмеялась.

– Comme une reine des ténèbres.

«Точно королева тьмы».

Расслабленный смех прокатился по залу. Бастьян продолжал молчать, его взгляд цвета пушечной бронзы не дрогнул, его очаровательные черты ничем не выдали его мыслей.

Сердце Селины стучало у нее в ушах быстро, как крылья птички колибри. Ей ни за что нельзя выглядеть слабой. Она ни за что больше не покажется в этом заведении, если поддастся сейчас унижению.

Ее кулаки сжали полосатый подол платья, затем Селина сдержанно кивнула:

– Здравствуйте.

В ответ на это Бастьян низко поклонился, придерживая сбоку свою шляпу. Когда он снова выпрямился, на его губах заиграла едва заметная улыбка.