Красавица и чудовище

При мысли об этом Белла ощутила напряжение в лоне и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Эйлуин доказал, что угрызения совести ему не знакомы. Он без колебаний прикасался к ней, как хотел, и когда ласкал ее лицо, и когда задирал ей юбки, чтобы осмотреть ее ногу. Поэтому ей следует верить, что он действительно выполнит свою подлую угрозу.

Но она не пойдет на попятную. Она не могла бросить поиски. Ей попросту придется перехитрить его…

– Хм!

Белла подскочила, услышав, как кто-то откашливается. У порога стоял безупречный дворецкий в черном костюме, белоснежном галстуке и белых перчатках. Это был пожилой мужчина с редкими седыми волосами и абсолютно безучастным лицом, если не считать сморщенных губ, из-за которых казалось, что он постоянно что-то не одобряет.

Дворецкий поклонился.

– Прошу прощения за вторжение, мисс Джонс.

Положив осколок, Белла стала прокладывать себе дорожку между куч на полу.

– Прошу вас, входите, Пинкертон. Вы ничуть меня не побеспокоили, – заверила она дворецкого.

– Я обнаружил еще несколько пустых ящиков в винном погребе. Если они вам все еще нужны, то вот они.

Два крепких лакея внесли в комнату по стопке небольших деревянных ящиков, и Белла наградила дворецкого сияющей улыбкой.

– О да, благодарю вас, это очень предусмотрительно. Как мило с вашей стороны помнить о моей просьбе!

Румянец разлился по лицу дворецкого – от накрахмаленного воротничка до впалых щек. Белле пришло в голову, что никто и никогда раньше не хвалил его. Она была уверена, что его кислый вид – всего лишь маска, а на самом деле в его груди бьется сердце старого мягкотелого человека. Она пришла к этому выводу прошедшим утром, когда, стоя у кухонной двери, увидела, как он бросает объедки бродячей собаке.

Пинкертон снова откашлялся.

– Если позволите, я также хочу сообщить, что внизу вас ждут два гостя. Мистер и миссис Оскар Грейсон.

– Должно быть, это какая-то ошибка, – промолвила Белла. – Я не знаю никого с таким именем.

– Мистер Грейсон – кузен герцога и наследник титула.

– О! – Заинтригованная, Белла склонила голову набок. – Но… почему они хотят видеть меня, а не Эйлуина?

– Не мое дело судачить о тех, кто выше меня по статусу. – Пинкертон повел своими слезящимися голубыми глазами взад-вперед, а потом заговорил, понизив голос до хриплого шепота: – Однако я подозреваю, что им любопытно взглянуть на гостью его светлости. Могу я предложить вам чай в утренней комнате?

У Беллы не было ни малейшего желания терпеть часовую болтовню с любопытными аристократами. У нее слишком много работы. Возможно, они не задержатся, если им будет некуда сесть.

– Нет, пришлите их сюда, пожалуйста.

– Как пожелаете, мисс Джонс. – И, отвесив скрипучий поклон, Пинкертон исчез за дверью в сопровождении свиты лакеев.

Если бы и она могла исчезнуть так же!

Раздосадованная вынужденной задержкой работы, Белла стряхнула пыль с синей юбки. Затем она поспешила к большому зеркалу в позолоченной раме – остатку былого убранства Голубой гостиной, впоследствии превратившейся в складское помещение. Зеркало до половины закрывала гора обломков статуй, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть свое отражение.

Ее прическа выглядела устрашающе. Бесчисленные пряди спадали ей на лоб, и ей пришлось подуть наверх, оттопырив нижнюю губу, чтобы смахнуть их. Когда это не удалось, Белла потерла лицо, но ее пальцы оставили грязную полоску на щеке, поэтому пришлось оттирать ее рукавом.

Боже! Ей надо было сбегать в спальню и умыться, прежде чем принимать гостей. Хотя какое ей дело до их мнения? Она здесь вовсе не для того, чтобы заслужить признание высшего света.

Спустя несколько мгновений в гостиную ворвались джентльмен и леди. Едва переступив порог комнаты, они остановились с одинаковым выражением отвращения на лицах и оглядели нагромождение артефактов. Белле пришло в голову, что в природе не может быть большего контраста, чем между этим беспорядком и этой ухоженной парой. Они выглядели так, будто не работали ни мгновения в своей изнеженной жизни.

У опиравшегося на черную полированную трость мистера Оскара Грейсона были темные вьющиеся волосы, искусно уложенные вокруг весьма ординарного лица с бакенбардами. Словно для того, чтобы компенсировать свои невыразительные черты, он облачился в яркую одежду: золотой жилет под нефритово-зеленым сюртуком, галстук, завязанный в какие-то немыслимые петли, и черные брюки с тонкими золотыми полосками. Рядом с ним стояла его жена – стройная, как ива, в бледно-персиковом платье, которое подчеркивало сливочный цвет ее кожи и светлые волосы. Ее сияющие янтарные глаза обводили Беллу критическим, оценивающим взглядом.

Белла сразу поняла, что у нее мало общего с этой парой. Но как родственники ее нанимателя, они заслуживали обычной вежливости.

Изобразив улыбку, она вышла вперед и протянула им руку.

– Здравствуйте, меня зовут мисс Белла Джонс, – представилась она. – А вы, должно быть, мистер и миссис Грейсон.

Оскар Грейсон пожал ей руку, а вот его жена сдержанно сложила пальцы в перчатках на талии.