Красавица и чудовище

– Эйлуин сказал… – Он проговаривал слова медленно, будто вытаскивал их из глубокого, темного колодца. – Он сказал, что зол на меня настолько, что готов меня задушить. А потом он вихрем вылетел из палатки. Было уже темно, но он взял лампу и… в одиночестве направился на раскопки. – Помолчав, Майлз добавил мрачным тоном: – Это был последний раз, когда я его видел живым.

Белла зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Теперь ей стал ясен источник его терзаний. Ссора произошла в ночь нападения. Майлз винил себя в смерти отца.

Она понимала, как он пришел к такому выводу. Если бы не эта ссора, его отец не ушел бы из лагеря. И не погиб бы от рук расхитителей гробниц.

Почти машинально Белла направилась к Майлзу. Она обхватила его руками за талию и притянула его голову к себе на плечо, думая только о необходимости утешить его. Неудивительно, что он приехал из Египта абсолютно изменившимся и совсем не походившим на того солнечного мальчика, каким был когда-то. Все эти годы он нес на себе чудовищный груз вины, никому не рассказывая об этом. Угрызения совести из-за смерти отца разъедали Майлза, делали его раздражительным и враждебным по отношению к людям.

И, возможно, в качестве компенсации он посвятил себя сохранению отцовского наследия. Герцог похоронил себя в этом огромном доме-мавзолее и проводил все свое время, изучая артефакты, которые его отец выкопал из гробниц древних фараонов.

Его жаркое дыхание касалось ее волос. Майлз тоже обнял ее и крепко прижал к себе, так что тепло его тела смешалось с ее теплом. Ничто и никогда не казалось ему столь правильным, как эти объятия. Белла была ошеломлена и благодарна ему за то, что он позволил себе открыть ей правду. Возможно, признание уймет его давнюю боль.

Но сначала он должен был понять, что бремя, которое он носил на своих плечах все эти годы, было надуманным. Таким надуманным!

Белла слегка отстранилась, чтобы посмотреть на него. В неровном свете свечи она разглядела на его лице выражение настороженности. Неужели он опасался, что она осудит его за грех, который он сам себе придумал?

Одной рукой Белла крепко обнимала его за талию, а другой поглаживала его широкую спину.

– О, Майлз, в этом не было вашей вины, – прошептала она. – Вы же не могли знать, что разбойники нападут именно в эту ночь.

Эйлуин нетерпеливо покачал головой.

– Это не имеет значения. Я все равно виноват в его смерти.

– Ха! Да вам было всего тринадцать лет! А ваш отец был взрослым человеком. С таким же успехом можно утверждать, что он сам выбрал свою судьбу.

– Что за чертовщину вы говорите…

Он хотел было отодвинуться от нее, но она схватила его за предплечья, чтобы остановить, и сразу почувствовала, как сильно напряжены его мышцы.

– Послушайте меня. Эйлуин не должен был ссориться с вами. Он мог прислушаться к вашим возражениям и повести себя разумно. И он не должен был вихрем вылетать из палатки. Он мог остаться и обсудить ситуацию с вами. Вместо этого он предпочел пойти ночью к месту раскопок. Он один был в ответе за свои действия.

Майлз прожигал ее взглядом, его лицо выражало яростное сопротивление.

– Вы не понимаете! – вскричал Эйлуин. – Я должен был быть послушным сыном, каким был всегда.

Белла понимала больше, чем он мог представить. Она боролась с Сайрусом, утверждавшим себя. Ее брату не терпелось найти работу и обеспечивать семью, вместо того чтобы заниматься школьными делами.

– Доказывая свою точку зрения, вы учились быть мужчиной, – проговорила она, желая, чтобы Майлз понял ее правоту. – Это нормальный поступок для мальчика тринадцати лет. Ваш отец должен был это понять и привести свои доводы, а не пытаться навязать свою железную волю.

Майлз отвернулся, прежде чем снова устремить на нее хмурый взор.

– Мое поведение было бессовестным. Я не понимаю, как вы можете его оправдывать.

Подняв руку, Белла погладила его по щеке. Его щека оказалась такой же колючей, как и его характер.

– Я вижу человека, который так долго страдал от чувства вины, что превратился в отшельника, изгнавшего из своей жизни всех. Да, смерть вашего отца была чудовищным событием. Но вы не можете вечно наказывать себя за это. Пора оставить этот инцидент в прошлом, где ему и место.

Майлз слегка прищурился, как будто он смотрел внутрь себя, борясь c собственными сложившимися убеждениями. Но Белла и не ждала, что он сможет изменить свою точку зрения мгновенно. Однако возможно, она показала ему новое направление для размышлений. Возможно, если ему удастся преодолеть свою упертость и пересмотреть давние события, то он в конце концов сможет примириться с ними. Он мог бы перестать отгораживаться от внешнего мира. Мог бы снова стать счастливым в обществе других людей. Мог бы даже полюбить и жениться… Эта мысль вызвала щемящую тоску в груди Беллы. Ей не хотелось представлять его в обществе другой женщины. Женщины, подходящей его высокому титулу. Молодой, послушной дебютантки, которая родит ему детей, будет держаться подальше от него и никогда не станет угрожать ему, когда ему вздумается ее поцеловать.