Красавица и чудовище

И, как правило, он не действовал спонтанно. Майлз заранее планировал свое время, решая наперед, какие артефакты он станет изучать или какие иероглифы будет расшифровывать для словаря, над которым он работал.

За исключением этого утра. Еще до того, как совсем рассвело, он импульсивно отправился верхом в Тернстед-Оукс, свое поместье, расположенное на холмах Беркшира. Тяжелая поездка придала ему сил, прохладный влажный воздух смахнул пелену с его разума.

«…уверена, мы можем оба прийти к согласию, что это никогда не должно повториться».

Черт возьми, это должна была быть его линия, а не ее. Именно это он собирался ей сказать, прежде чем она его перебила. Он должен быть доволен, что она разделяет его точку зрения.

И это так и было, черт побери!

Прискакав в поместье, герцог прогулялся по своему особняку. Это было чудесное место, красиво убранное, куда более напоминавшее настоящий дом, чем его смахивающий на музей особняк в Лондоне. Тернстед-Оукс был любимой резиденцией его матери, где она оправлялась после своих многочисленных выкидышей. Мальчиком Майлз часто бывал здесь. Сколько времени прошло с его последнего приезда сюда? Год? Два года? Три? Судя по изумлению слуг, возможно, даже больше.

Белле бы здесь понравилось. Эйлуин так и представил, как занимается с ней любовью в большой постели наверху, а окна при этом распахнуты для птичьего пения и летнего бриза…

Впрочем, он тут же отбросил эту фантазию. Она ясно дала ему понять, что не станет его любовницей, и это совсем неплохо, потому что любовная интрига чревата беременностью. Белла не была опытной шлюхой, которая знает хитрости для предотвращения зачатия. И он не мог, не хотел жениться на ней. Об этом и речи быть не могло. Она заслуживала лучшей доли, чем мужчина, ничего не знающий о любви, мужчина, единственной целью в жизни которого было изучение Древнего Египта.

Лучше бы ему сосредоточиться на извлечении еще какой-нибудь информации о сэре Сеймуре из сейфа памяти Беллы. А потом, когда она уже не будет ему полезна, он смог бы уволить ее.

Раздраженный и взволнованный, Майлз направился к теплицам – истинной цели своего путешествия в Беркшир. Там, выбирая для Беллы экзотические фрукты, он поболтал со старым садовником, лицо которого ему было знакомо с детства.

Теперь он стал задаваться вопросом, понравится ли ей фруктовая корзина. Появится ли на ее лице теплая и открытая улыбка? Майлз надеялся, что, доставив ей удовольствие, он избавится от сковавшего его напряжения. Она – леди по рождению, и он лишил ее девственности. Джентльмен предложил бы ей брак.

Но он не мог сделать это.

Давным-давно он поклялся посвятить себя древним артефактам, сохранить их для потомков, расшифровать пиктографический язык. Именно это хотел сделать его отец. В строго спланированной жизни Майлза не было места для жены. Лишь будучи самоотверженным и трудолюбивым, он смог бы искупить грех, связанный с преждевременной смертью его отца.

«…в этом не было вашей вины. Вы же не могли знать, что разбойники нападут именно в ту ночь…»

Тихие слова Беллы преследовали его. По пути в Беркшир и обратно Эйлуин долго и напряженно размышлял о ее точке зрения. Ее аргументы были логичными и убедительными, и разговор с ней помог немного облегчить груз на его душе. Хотя тяжкий камень вины по-прежнему оставался в нем. Возможно, он носил его так долго потому, что тот уже стал частью его самого, превратившись в покрытые известью щупальца, обвивавшие его сердце.

Лишь в объятиях Беллы он почувствовал себя освободившимся от этого бремени. Лишь в ее объятиях он испытал близость, проникшую в глубь его души словно для того, чтобы с корнем вырвать этот запутанный узел. Лишь в ее объятиях он почувствовал себя любимым.

«Моя любовь…» Как сладко звучали эти слова в ее устах. Как чудесно было ощущать ее ласки. Правда, после того, как они вместе достигли эйфории, Белла снова превратилась в холодную и умелую служащую.

«Будет лучше, если мы оба навсегда забудем эту ночь. Тогда мы сможем общаться как раньше. Ни к чему больше говорить о произошедшем».

Войдя в свой скудно освещенный кабинет, Майлз захлопнул дверь. В камине догорал огонь, и он схватил кочергу, чтобы яростно ткнуть ею в угли. Языки пламени взметнулись вверх, как огонь внутри него, который не был погашен.

Он должен быть благодарен Белле за то, что она не собиралась предъявлять ему никаких требований. Даже несмотря на то, что это она пригласила его в свою постель, она вполне могла бы потребовать предложения руки и сердца. Но Белла не была похожа на других женщин. Она подарила герцогу Эйлуину и свою добродетель, и его свободу. Они провели вместе потрясающий вечер. И ему повезло: он сбежал от нее без каких-либо осложнений.

Так почему же он так встревожен?

Преисполненный отчаяния, Майлз подошел к окну и взял со стола свечу. Сначала он прикажет лакею принести ему ужин, а потом погрузится в работу. Бумаги на его столе оставались заброшенными вот уже несколько вечеров…