Красавица и миллиардер

– Ко мне несколько раз прилетал Вадим. Пытался вправить мозги.

– Ты бунтовал?

– Был момент, когда я подумал, что врачи ни черта не понимают. Я хотел встать и жить, как жил, а у них графики, предписания, щадящие упражнения… Я даже один кабинет разнес, когда мне сказали, что нужен еще месяц.

– Молодец!

– Вадим тогда прислал Леру. Он бы с радостью начистил мне рожу, но раненого было бить не с руки. Поэтому он привез свою жену.

– Она нашла к тебе подход?

– Она сказала, что я превращаюсь в капризного ребенка, и реально начала нянчиться со мной. Разговаривала со мной, как с малолетним, постоянно поправляла одеяло, сто раз переспрашивала, поел я или нет.

– Боже! – Я представляю эту картину, и мне становится смешно. – А ты что?

– Огрызался, злился… Она потом бросила мне, что если меня не устраивает такое отношение, то пора начинать вести себя как взрослый.

– А Светлана Сергеевна? Она что говорила?

– Мама до сих пор не знает, что на меня было совершено покушение. Я так и не решился ей сказать. Я понял, что есть вещи, которые я не в состоянии произнести вслух. Лучше перевернуть страницу и забыть.

– Но она же все равно узнает.

– А может, и нет. Зачем ей переживать из-за того, что больше не имеет значения? Я жив, уже почти здоров. Ей не нужно знать о прошлом.

Глава 30

Максим. Год назад

Максим накинул рубашку на голое тело, а пуговицы застегивать не стал: с левой руки сняли повязку, но прежняя ловкость еще не вернулась. А вот со спиной дела обстояли хуже. На нем был специальный корсет, который раздражал его. Даже боль не досаждала ему так сильно, ведь с болью он по-мужски понимал, что надо делать – терпеть и все.

– Глеб! – позвал он охранника.

Макс развернулся и ухватился за поручень на стене. В доме многое переделали, чтобы ему было удобнее: вынесли несколько дверей, раскидали повсюду пульты, чтобы можно было опустить шторы или вызвать персонал, подогнали медицинское оборудование. Правда, Макс приказал все убрать подальше с глаз. Реабилитация затягивалась, и он больше не мог жить в комнатах, которые напоминали больничные палаты. Это невыносимо, когда тебе двадцать с небольшим: начинаешь чувствовать себя дряхлым стариком, который и мочиться должен под присмотром доктора. По этой же причине он выкинул в окно инвалидное кресло, которое поставили в его комнату.

– Босс… – Охранник появился, когда Максим уже сам вышел в гостиную.

Она была огромной и переливалась итальянской роскошью. Макс выбрал самый дорогой дом, который предлагал новый город. Вадим уговорил его уехать из Нижнего, давя на то, что место надо постоянно менять. Максим согласился и подумал о том, какая веселая жизнь ждет его в ближайший год. Переезды да уколы.

И месть.

В его голове что-то щелкнуло. Если раньше он не желал крови своего отца, то теперь думал только о том, как его уничтожить. Он не собирался всю жизнь прятаться, оглядываясь по сторонам и придумывая всякие небылицы для матери, чтобы она не переживала. Нет, так дальше не будет. Лимит оказался исчерпан. Он уже ловил пули от людей отца, он уже провел из-за него детство в детдоме, а теперь еще и взрыв… Максим решил с этим покончить.

– Она здесь? – спросил он у охранника. – Приведи сюда.

Охранник кивнул и ушел исполнять указание. Максим же еще раз оглядел гостиную, в которой провёл первые ночи в этом доме. В спальне не мог: стены давили. Но потом прошло. Вернее, он понял, что это не стены, а чертов корсет и собственная слабость, от которой не убежать. Вот и сейчас боль все равно доставала, не давая сделать нормальный шаг и вынуждая повсюду высматривать предметы, за которые можно ухватиться.

Максим дошел до окна с широким подоконником. На него были брошены подушки и пара пледов.

– Слава Богу, ты в порядке! – услышал он звонкий голос Ксении, а потом стук её тонких каблуков. – Господи, Максим!

Каблуки застучали в его направлении. Он развернулся, когда по звукам стало ясно, что она вот-вот дотронется до него. Он перехватил ее и не дал себя обнять. Вместо этого сжал ее руку выше локтя и перенаправил на подоконник. Ксюша с удивленным выдохом упала на подушки, но довольно быстро нашлась и выпрямилась. Тогда Макс сделал еще шаг, продавив ее и заставив развести ноги. Он встал между ее бедер и положил ладони на ее худые плечи.

– Не надо там громко разговаривать, Ксюша.

Она заморгала, почуяв холод в его голосе. В прошлый раз он был с ней мягче. Она впорхнула в его палату, в которой он только-только пришел в себя и еще ничего толком не понимал. Он едва помнил, что говорил ей тогда, да и была она перед его глазами всего несколько минут.

– Хорошо. – Она послушно закивала. – Я просто перенервничала: ты уехал, а твои люди отказались говорить мне, куда и почему. Меня оставили в том отеле и лишь сказали, что надо ждать. Я почувствовала себя использованной…

Она сделала обиженное лицо, но вскоре отвернулась, не выдержав взгляда Макса.

– Ведь я рассказала твоим людям все, что знала о твоем отце: как его люди вышли на меня, какие вопросы задавали… Я помогла от чистого сердца.