Красивые и проклятые

— Милая моя. — Мама подошла поближе и обняла меня. — Я рада. Я просто немного в шоке, вот и все. И, знаешь, с тобой и до этого все было нормально.

Я высвободилась из ее объятий.

— Но почему бы не стать лучше? — холодно спросила я. — Если ты можешь это сделать?

На это она ничего не ответила. Просто вздохнула, но тут же попыталась исправиться и подняла руки вверх, показывая, что сдается.

— Наверное, мне просто не нравится то, что две мои малышки уже совсем взрослые.

Этикет требовал улыбнуться и притвориться, что ее слова меня утешили. Именно это я и сделала, хотя все было совсем не так. Я вышла из кухни, чувствуя, как возвращается неуверенность в себе. С облегчением завернув в коридор, я нашла Лидию и Кейси у двери в ванную. Они стояли и болтали.

Увидев меня, Кейси, похоже, совсем не удивилась.

— Разве она не чудо как хороша? — спросила Лидия.

— Она и раньше была ничего, — отозвалась Кейси. — Но… да, ты и правда выглядишь мило, Лекси.

Провожая Лидию до двери, я заметила, что она припарковала красный автомобиль своего папы прямо на дороге, у тротуара.

— Надеюсь, тебе не выпишут штраф, — сказала я.

— Штраф? — Она удивленно улыбнулась, как будто слышала это слово первый раз в жизни. — Тебе еще многое предстоит узнать, Алексис.

Многое узнать? Об Аральте? Мне очень хотелось спросить у нее, что именно мне о нем неизвестно, но я удержалась. Теперь, когда я понимала, что с головой влипла в эту историю, мне было невероятно интересно. Конечно, убеждала я себя, я знала, как опасно связываться с призраками. И, безусловно, я собиралась покончить со всем этим как можно скорее. Просто…

Я помнила то ощущение — как внутри меня бил фонтан из света. И мне хотелось еще.

— Свети, солнышко! — попрощалась Лидия, запрыгивая в машину.

Я вернулась в дом. Мама разговаривала по телефону.

— А вот и она. — Мама передала мне трубку. — Это Картер.

— Алло? — Я взглянула на часы. Было без трех минут семь.

— Привет, Леке.

— Что случилось?

— Слушай, прости, пожалуйста, но у меня сегодня не получится приехать. Я начал редактировать свою речь, и она совсем развалилась. Если я сейчас сделаю перерыв, мне придется сидеть с ней всю ночь.

— А, — проговорила я, возвращаясь в свою комнату и закрывая за собой дверь. На кровати стояли туфли, которые мы выбрали вместе с Лидией. Я скинула их на пол и присела.

— Тебе нужны свободные уши? Я могу зайти. Хочешь, принесу ужин?

— Это очень мило, — начал он. — Но мама уже приготовила мне сэндвич. И я не хочу тебя утомлять.

— Ты не утомишь меня, — возразила я. — И, похоже, тебе не помешает помощь.

— Нет, правда, я справлюсь, — сказал он. — Я вставляю в речь новые пункты, и, мне кажется, они должны… произвести большое впечатление.

— Очень хочу ее услышать, — проговорила я.

— Ладно, хорошо, —  ответил он. — В общем, я немного занят. Если хочешь, могу позвонить тебе попозже.

— Если у тебя будет время. — Так бы сказала идеальная девушка. — Но если не будет, ничего страшного.

— Хорошо, — сказал он.

— Тогда пока.

Я уже хотела отключиться, когда услышала в трубке приглушенный голос:

— Ну что она сказала?

Мне показалось, что подо мной провалился пол. А еще стены, потолок и вообще все вокруг. И сама я внутри разбилась на тысячу кусочков.

Потому что я знала, чей это был голос.

Это был голос Зоуи.

Я сидела на кровати, словно оглушенная, и из моих глаз текли слезы. Потом я поднялась, скинула с ног туфли и направилась в ванную, чтобы смыть макияж.

На моих щеках остались угольно-черные следы, как будто на них пролили чернила.

Я уставилась в зеркало и увидела, как на моих глазах наворачиваются новые чернильно-черные слезы. Нужно было промокнуть их, пока они не закапали рубашку. Я схватила несколько салфеток и поднесла их к лицу. Опустив салфетки, я увидела, что они покрыты серыми пятнами, такими же, как те, что остались на рубашке Меган и на моих джинсах. Кое-где отметины были гуще, и я поняла, что они представляют собой ту же беспросветную черноту, что и жижа, залившая спиритическую доску.

Я не выкинула салфетки в мусорную корзину — там их могла увидеть Кейси. Я смыла их в унитаз, а потом принялась тереть свои щеки и продолжала, пока они не стали идеально чистыми. Когда я закончила, мочалку можно было выкидывать.

Теперь я стала не такой, как все. Нечто чуждое изменяло меня — всех нас — изнутри. Если мне нужно было напоминание об этом, я его получила.

«Свети, солнышко», — говорили мы друг другу.

Потому что иначе весь мир узнает, что на самом деле ты чудовище.

14

ТОЙ НОЧЬЮ я почти не спала. Когда будильник прозвенел на тридцать минут раньше обычного, я кое-как скатилась с кровати и поплелась в ванную. Мне были нужны эти лишние полчаса, чтобы уложить волосы и погладить одежду. Но, учитывая то, какой разбитой я себя чувствовала, я думала, что все равно опоздаю.