Красивые и проклятые

Во время собрания мне в голову пришла мучительная, тревожная мысль: а что, если Аральт не хотел, чтобы мы с Картером были вместе? Что, если, по его мнению, парень слишком отвлекал меня от важных вещей?

Подошла мама и заключила меня в объятия.

— Может, перемена во внешности — это как раз то, что тебе нужно. Они все в обморок попадают, когда ты войдешь туда.

— Ты так думаешь? — спросила я с легким разочарованием. Мне было немного грустно, что мама сдалась так легко. Да, я хотела, чтобы Картер пришел в восторг от моей внешности. Но так приятно, когда твоя мама уверяет, что ты и раньше выглядела идеально.

Мои родители настояли на том, чтобы сходить в ресторан на праздничный ужин. В итоге весь вечер я пыталась скрыть, насколько непразднично себя чувствовала.

Когда мы вернулись домой, я решила, что с меня достаточно. Пора было начинать действовать. Я дождалась, пока Кейси пойдет принимать душ, потом проскочила в ее комнату и, порывшись в куче грязного белья, вытащила из шкафа маленькую плоскую коробочку, в которой лежала спиритическая доска.

Чувствуя, как колотится сердце, я заперлась в своей комнате и положила доску на кровать. Включила музыку погромче и, сделав несколько глубоких, судорожных вздохов, посмотрела на список букв и цифр, нанесенных на доску. Я понятия не имела, с чего начинать.

— Элспет? — позвала я. — Ты тут?

Планшетка не двигалась. Неужели Элспет так испугалась черной жижи, что больше не вернется?

Я безнадежно вздохнула, и тут планшетка дернулась и начала перемещаться. В прошлый раз она еле тащилась от буквы к букве, но сейчас заскользила решительно и быстро.

Она успела написать «Н-Е-П-О-Л-А-Г-А-Й-С-Я», когда доска начала шипеть. Я старалась одновременно следить за черной жижей, которая пузырилась и вытекала из щелей, словно деготь, и не упускать то, что пишет Элспет.

Н-А

— На кого? — спросила я, подгоняя ее. — На кого не полагаться?

Доску уже полностью покрывал тонкий, неровный слой черноты — как будто белую стену в первый раз промазали черной краской. Маленький деревянный треугольник мотался из стороны в сторону и дрожал, двигаясь по неровной поверхности к букве «М».

Потом он дернулся в сторону буквы «Е».

Просто шучу. Не полагайся на меня.

Я начала прослеживать в этих сообщениях единую мысль.

Черная субстанция снова залила планшетку, и та резко остановилась. Однако на этот раз жижа не исчезла. Ее становилось все больше, и она облепляла маленькую деревяшку плотно, словно кожа.

И тут планшетка снова начала двигаться, на этот раз очень плавно. Буквы еще были слегка различимы.

А-Л-Е-К-С

Она писала мое имя.

Она знает мое имя.

Не успев осознать, что делаю, я хлопнула руками по планшетке, покрытой черной жижей.

Сквозь меня ударной волной прошел электрический заряд невероятной силы. Видели когда-нибудь, как собака впивается в игрушку зубами и начинает трясти из стороны в сторону? Я почувствовала себя такой игрушкой, хотя мое тело не сдвинулось с места.

А планшетка продолжила двигаться под моими пальцами.

И-С-Я-З-Д-Е-С-Ь-Д-Л-Я-Т-Е-Б-Я

И тут она остановилась.

— Кто ты? — спросила я. Мой голос был тонким, как перетершаяся нитка.

Но я уже и сама знала ответ.

А-Р-А-Л-Ь-Т

Мне нужно было скинуть доску с кровати. Нужно было оторвать от нее руки.

Нельзя было давать ему написать это слово. И уж точно нельзя было разрешать ему писать что-то еще.

Но я разрешила.

Я-П-О-М-О-Г-У-Т-Е-Б-Е-Н-О-Т-Ы-Д-О-Л-Ж-Н-А

— Прекрати! — крикнула я, хотя и не собиралась этого делать. И уж тем более я не ожидала, что Аральт послушается.

Но так и произошло. Он перестал писать. Вот так просто. Стоило мне попросить, и планшетка остановилась.

Я внимательно посмотрела на нее и подумала, что возможно…

Аральту было не наплевать на мои желания.

Ведь он послушал меня. Как часто злобные духи внимательно слушают своих жертв?

— Аральт… — Я заговорила тише и дотронулась кончиками пальцев до поверхности доски. — Что? Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Н-А-Ч-Н-Е-М

Большую часть субботы мы с Меган провели в торговом центре, в котором волшебным образом все продавалось по акции. Мы еле дотащили пакеты до моего дома, а потом Меган помогла мне переодеться для фуршета. Я выбрала одно из новых платьев — василькового цвета, струящееся и присборенное сверху. На талии был простой поясок из черного вельвета. Я решила добавить к нему черные вельветовые туфли на семисантиметровом каблуке. Все это время Меган смотрела на меня взглядом художника, изучающего картину.

— Нужен дымчатый макияж глаз, — заявила она. — И бледная помада. Сделаем высокую прическу. Но пусть она будет немного небрежной.

— Ээ… я не знаю, как все это сделать, — призналась я.

— Не переживай, — сказала она. — Положись на меня.

Воткнув в меня около сотни невидимок, она каким-то образом собрала мои волосы в высокую прическу. Я закрыла лицо руками, и она со всех сторон залила мою голову лаком.

— Видишь? — спросила она тоном опытного маркетолога. — Выглядит естественно, держится надежно.