Красивые и проклятые

Когда Картер услышал ее имя, у него округлились глаза.

— Зоуи заходила ко мне на пять минут, чтобы занести книгу с цитатами политиков. Если ты подумала что-то другое, нужно было у меня спросить.

— Нет, Картер, — мой голос сочился ядом. — Это так не работает. Я не собираюсь бегать за тобой по всему городу и спрашивать, с какой девчонкой ты проводишь время на этот раз и ради которой из них в итоге меня бросишь.

Я повернулась и двинулась к столам для пикника, где для меня мгновенно освободилось место. Следующие десять минут я даже не смотрела в сторону Картера.

Но когда я наконец подняла на него глаза, он был занят беседой. С Зоуи.

Мими проследила за моим взглядом.

— Кто это такая? — спросила она. — Почему она все время болтает с твоим парнем?

— Ее зовут Зоуи, — сказала я, поправляя юбку. — И она не понимает, что такое границы приличия.

— Она пытается украсть у тебя Картера? — спросила Эмили.

— Она не знает, с кем связалась, — произнесла Мими. — Вот и все.

Но я-то знала. Я обвела Солнечных девочек взглядом. На лице каждой из них читалось подозрение, а в глазах не было и капли жалости.

И все они смотрели на Зоуи.

Если честно, мне стало почти стыдно.

Почти.

Собрание, посвященное выборам, проходило на шестом уроке. Я села на первый ряд. Когда Картер произносил свою речь, я чувствовала, что все смотрят на меня. В этих взглядах я читала восхищение. И если вся школа одобряла мой новый образ, Картер должен был скоро одуматься. У него не было вариантов.

Прозвенел звонок, и Картер исчез за сценой, так что я пошла к своему шкафчику, а потом на стоянку, к машине Меган.

— Леке! — раздался голос Картера.

Я обернулась и увидела, что он бежит ко мне — как раньше. Он был уже совсем близко, и я потянулась к нему.

— Алексис, — начал он, не обращая внимания на мои распростертые объятия. — Как ты могла?

— Прости, что?

Он схватил меня за локоть и пододвинулся ближе. В его глазах пылал огонь.

— Зоуи — просто глупый ребенок! Она так расстроилась, что ей пришлось идти в медицинский кабинет!

— Я не знаю, о чем ты, — сказала я. — Но если она такая глупая, почему вы так много времени проводите вместе?

От ярости у него раздувались ноздри.

— Ты же знаешь, что между нами ничего нет!

Я подняла бровь и отодвинулась от него.

— Разве я могу это знать?

— Конечно, можешь, — прорычал он. — Из нас двоих вовсе не я в последнее время постоянно недоговариваю правду, Леке.

Я покраснела.

— Не знаю, из-за чего ты так разозлился.

— Вот что Зоуи нашла в своем шкафчике, — сказал он и передал мне свернутую бумажку.

Я почувствовала горечь во рту. Двумя пальцами я передала Картеру записку, как будто она могла меня укусить.

— Я этого не писала.

— Я знаю, что не писала, — проговорил он. — Но это сделал кто-то из твоих так называемых подруг.

— Почему ты так считаешь? — спросила я, хотя он наверняка был прав.

— Хочешь, чтобы я спросил у них?

— Нет, не надо, — проговорила я. — Я сама с этим разберусь.

— Ты только посмотри на этих девчонок. Не понимаю, почему ты с ними общаешься.

Я подняла взгляд на Солнечных девочек. Они сидели в тени дуба, прижавшись друг другу, и напоминали стайку певчих птичек.

Картер смял записку в руке.

— Они как стая волков.

Я забрала у него бумажку и засунула ее в рюкзак.

— Я разберусь с этим, — сказала я. — А Зоуи надо повзрослеть. Плакс никто не любит.

Картер отодвинулся от меня на полшага.

— Что с тобой не так?

— А, — протянула я. — Значит, теперь со мной все-таки что-то не так?

У него отвисла челюсть.

— Вот что я тебе скажу, — проговорила я. — Если ты все-таки определишься с тем, какие у меня недостатки, не мог бы ты, пожалуйста, позвонить мне и перечислить их? В последнее время я работаю над собой с большим удовольствием.

Он остался стоять с открытым ртом, а я развернулась и направилась к Солнечным девочкам. Он расстроился, но с этим я могла разобраться и позже. Сейчас меня ждали в другом месте.

Проходя мимо чьей-то машины, я взглянула на свое отражение в боковом стекле. «Привет, красавица», — пронеслось в моей голове.

Когда мы добрались домой после собрания Солнечного клуба, мое настроение значительно ухудшилось.

Мама стояла на кухне, рядом с автоответчиком.

— Алексис! — воскликнула она. — Ты только послушай!

Она включила запись.

— Пятница, два часа дня, — проговорил голос на автоответчике. «Здравствуйте, это Фаррин МакАлистер. Я представляю жюри конкурса «Юные творцы». С радостью сообщаю вам, что Алексис прошла в число пяти финалистов. Мы приглашаем ее на фуршет в субботу вечером».

Мама нажала на кнопку «стоп».

— Ты стала еще на шаг ближе! — сказала она. — Ты выиграешь, я чувствую это.

«— Отлично, — проговорила я. Нужно было изобразить радость, но у меня не было на это сил. Я чувствовала себя усталой, запутавшейся и на удивление одинокой. Похоже, Аральт помогал всем, кроме меня. Даже когда я поставила под удар свои отношения, только чтобы выглядеть хорошо ради него.