Красная мельница

Майкл Полонский по-прежнему продолжал сидеть в кресле, обхватив лоб ладонями. Четких мыслей не было. Он не знал, что ответить шефу, но как кадровый разведчик с многолетним стажем работы прекрасно осознавал, что сейчас не тот самый случай, когда молчание – золото. Шеф требовал, правда, теперь уже неофициального отчета. Официально же отчет сводился к тому, что тщательно продуманная в мельчайших деталях секретная операция провалилась, причем с таким жутким треском, что его услышали на самых верхних этажах, причем не только Центрального разведывательного управления, но Пентагона. Это говорило лишь об одном, о том, что теперь недоверие военных к их ведомству возрастет еще больше, а это не означало в перспективе ничего хорошего.

– Трудно что-либо комментировать, господин генерал, в такой ситуации. Но ясно одно – русские опять нас переиграли. Шаих-хан в их руках. Хотя именно на эту фигуру была сделана высокая ставка. Именно эта фигура могла стать влиятельным козырем в движении джихад – священной борьбе против Советов на территории Афганистана.

– И именно это, полковник, – перешел шеф на официальный тон, – крайне нам непростительно. Более того, непростительно в том, что мы плохо сделали свою работу… Как ни неприятно это осознавать, но русские со своей стороны выполнили ее профессиональнее… Мне очень жаль.

– Мне тоже, сэр…

– Тем не менее не стоит сбрасывать со счетов и плюсы. Война в Афганистане внесла свой вклад в незавидную судьбу Советского Союза. Эра Горбачева практически закончилась. Даже если через год он останется в своем кремлевском кабинете, реальной властью обладать не будет. Если в ближайшее время Горбачев будет свергнут, то это сделают сторонники жесткой линии… Однако со временем влияние реформаторов будет расти и демократы придут к власти. СССР в настоящий момент переживает революционную ситуацию, и нынешняя централизованная система управления в нем обречена на провал. Как это произошло за последние два года в других странах Восточной Европы, в СССР сейчас налицо все признаки того, что в ближайшее время в нем не только произойдет смена власти, но и быстрая ликвидация существующей политической системы. Но и это, друг мой, еще не все. Пункт «А» нами выполнен. Теперь ожидает пункт «Б». Это наступление фундаментального исламизма на южные республики СССР. Поставив шах, поставим и мат. Ваш дед Валентин Полонский не дожил до столь глобальных изменений на его родине. Но вам, дорогой друг Майкл, простите за фамильярность, предоставится возможность посетить фамильный склеп и поклониться праху своего деда. Поклониться и сказать, что Россия, в общем-то великая страна, становится, наконец, свободной от коммунистического режима…

Глава XXII

– От Маринки были какие вести? – спросила бабушка внука, подливая тому в тарелку поварешку супа.

– Письмо пришло неделю назад. Ты его читала. Некогда ей писать. Вступительные экзамены идут. Нашла же профессию.

– Хорошая профессия, – заговорила бабка. – Чем не профессия – продавец. Вот только бы потом не в продмаг попасть. Там мешки с крупой и сахаром ворочать надо. Пускай бы лучше попросилась в промтовары. Там полегче. Особенно, где бижутерия, например, или посуда.

Степан рассмеялся:

– Ну, ты, бабуля, даешь. Сначала поступить надо и окончить.

– Должна поступить. Не в университет же? Торговое училище. Девка толковая. Только вот в большом городе учиться, мне опять переживанье. Тут за тебя, Степка, два года как в нехорошем сне жилось, а тут за Маринку думай…

– Ну, чего ты сама на себя наговариваешь? Все же будет нормалек. – Степан поднялся из-за стола и поцеловал бабушку Любу в щеку.

– Ой ты, моя. – Она нежно погладила внука по щеке, глянула на настенные часы: – И почтальонка что-то запаздывает. Может, Маринка все же догадается нам с дедушкой написать? Ладно, пора мне собираться.

…Климент Ефремович после обеда отбивал литовку к сенокосу, примостившись на чурке у раскрытых дверей сарайчика. Не услышал, как подошел Степан. Протянул раскрытый конверт.

– Только что почтальонка принесла.

– Что такое?

– Сослуживец вот прислал.

– Дай-ка, дай-ка, – Климент Ефремович потянул газету, то отодвигая статью военного корреспондента от глаз, то поднося ее близко-близко к лицу.

…Пассажирский поезд стоит на станции ровно две минуты.

– С тебя два полтинника, дед! – крикнул из раскрытого тамбура молодой и шустрый проводник. Вагон последний в составе. – Скорее-скорее, старый. Долго копаешься! Заранее надо башли готовить!

У Климента Ефремовича вдруг затряслись руки. Не мог сосчитать мятые бумажки, засунутые комом в потертый бабкин кошелек. Махнув рукой, сунул кошелек проводнику.

– Мне лишнего не надо, – хохотнул тот, ловко пересчитывая деньги. – Все-таки свой брат-железнодорожник, – скользнул глазами по черной форменной фуражке старика. – Держи свои два пузыря и сдачу в придачу. Привет! – проводник махнул рукой, возвращаясь с подножки в тамбур.