Красная мельница

– В честь прапрадеда Степана Ворошилова. Жил в деревне. Перед революцией своими руками построил водяную мельницу. У нас здесь, в Забайкалье, ветряные не строили.

– Почему?

– Из-за рельефа местности, наверное.

– И как сложилась судьба прапрадеда?

– На строительстве мельницы он надорвался и умер перед самой революцией. А в тридцатых годах мельница перешла в колхоз, а прабабушку Елизавету и сына ее Ефрема, то есть моего прадеда, хотели даже к кулакам причислить… Хотя в начале войны деда Ефрема все-таки арестовали. Как сейчас пишут, репрессировали. И с концом.

– И ничего неизвестно?

– Абсолютно ничего.

– Тоже работал в колхозе?

– Нет, на железной дороге. Мастером-путейцем.

Васнецов вынул из холодильника вторую поллитру «Пшеничной».

– Вот что, Степан. Попытаюсь я поискать по твоему прадеду в нашем архиве.

– Вот бы здорово, Евгений Евгеньевич! А как бы дед был рад!! – Степан отложил вилку и во все глаза радостно и восхищенно смотрел на Васнецова.

– Давай за фронтовиков, – поднял тот рюмку. – И этих близких, и тех далеких… У меня переночуешь. Успеется тебе домой. К тому же еще не все я успел порешать в облвоенкомате насчет тебя. Значит, твердо решил в прапорщики?

– Твердо.

– Тульская дивизия или Псковская?

– Тульская. Она родная…

– Все верно. Будущее нашей армии – за профессионалами.

– Один едешь?

– Нет.

– С девушкой.

– Да.

– Как зовут и кто по профессии, если не секрет?

– Не секрет. Светлана. Учительница.

…Степан постелил себе на диванчике.

– Не спишь? – полусонным голосом спросил Васнецов.

– Нет.

– Афганистан, брат, это еще не есть самое печальное и больное. Самое печальное, возможно, еще ждет впереди. Афганистан – это не собственная земля, не собственная территория. Это где-то там, далеко, за высокими горами, за границей. Но что может быть ужаснее подобных событий внутри своей державы? У себя дома? Любая «горячая» точка, возникшая в собственной стране, – трагедия нации. Никак нельзя допустить, чтобы начать махать шашками уже в собственной стране.

– Да вы что, Евгений Евгеньевич? Все, хорош, отмахали, поди, в Афганистане. Кстати, все хотел спросить.

– Ну?

– А сколько патронов оставалось тогда в вашем табельном «макарове»?

– Два. А в твоем «калашнике»?

– Тоже два…

– Да, могли бы даже успеть повоевать, если б «духи» чуть пониже выступом пошли, – усмехнулся Васнецов.

– Евгений Евгеньевич, а чем закончилась история со «Стингерами»?

– После постановления Рейгана номер сто шестьдесят шесть о полномасштабной военной помощи афганским партизанам с июня 1985 по декабрь 1986 года было передано тысячу двести переносных зенитно-ракетных комплексов. Поражение до трех тысяч восьмисот метров. Моджахеды били, доставая до воздушных целей на высоте до шести тысяч метров. Для этого взбирались высоко в горы. Чтобы доказать принадлежность «Стингеров» американцам, была поставлена задача захватить хотя бы один экземпляр. Трубу и дипломат с документацией. Удавалось, правда, захватить ПЗРК английского и китайского производства, но по точности они уступали американским. Задачу поставили одновременно перед несколькими силовыми структурами: от армейского спецназа до нашего из моей конторы. В качестве особой мотивации было обещано: кто добудет такой трофей – тому звезду Героя.

– И в итоге, товарищ полковник, ой, Евгений Евгеньевич?! – Степан отбросил покрывало и резко сел на краешек диванчика.

– «Пшеничная», блин, закончилась! – чертыхнулся Васнецов, понимая, что уснуть скоро вряд ли теперь удастся. Заворочался в своем углу и тоже опустил ноги на пол. – Да дело даже не во мне. Знаю человека, который лично взял «Стингер» в бою. По распоряжению командующего Ограниченным контингентом капитана отправили отдельным бортом из Кабула в Союз. Москва. Чкаловский аэродром. И что ты думаешь? Дальше полный идиотизм. Его встретили члены комиссии с большими звездами, забрали «товар» из рук и понеслись в Минобороны докладывать начальству на самом высоком уровне. А капитан так и остался на аэродроме, как был, в «афганке»…

– И что потом? Что с Героем?

– А ничего. Представление на присвоение не подписали. В политотделе армии раскопали старое незакрытое партийное взыскание. Наверное, за какую-нибудь ерунду. Капитан был не робкого десятка. Видно, что-то где-то не то и не так сказал военным чиновникам…

В разговоре возникла пауза. Каждый проглатывал досадный комок в горле.

– А как же ваше участие?

– Не ваше, а, правильней сказать, наше, – поправил Васнецов. – Не хотел, правда, тебе говорить. Вертолет, на котором улетел «дипломат» с документацией и на который мы с тобой как бы опоздали, не долетел до базы. Сбили под самым Джелалабадом. Вероятно, опять же из «Стингера».

– Да вы что? – изумился Степан.

– Вот такая, юный мой друг Ворошилов, история…

Глава XXIII