Красно-золотая прядь

Я просто смотрела на него. Его неожиданное появление, его ужасные манеры, открывание запертой двери без ключа, а главное, тупое чувство какой-то всепоглощающей трагедии, за которую я должна был нести ответственность, – все это делало меня немой и бессильной. Я позволила ему держать меня за запястье и пошла рядом с ним по коридору, как будто и впрямь была сомнамбулой. Итак, мы подошли к двери детской. Внутри я увидела Мэри, стоящую на коленях возле маленькой кровати Робби, и услышала, как она всхлипывает, словно ее сердце вот-вот разорвется.

– В чем дело? – Прошептала я, глядя на Пола Дебни и отстраняясь.

Должно быть, мой взгляд произвел на него какое-то впечатление. Странный проблеск сомнения, казалось, промелькнул на его лице. Он потянул меня к койке, не сводя с меня глаз.

Там лежал маленький мальчик, который никогда прежде не подпускал меня к себе так близко, неподвижный и тихий – белое личико, тело, похожее на сломанный цветок. Я сразу поняла, что он мертв.

– О, мисс, – всхлипнула Мэри, пряча лицо, – почему вы не выполнили свой план? О Боже, помилуй нас, мы убили бедную душу!

– Мэри, – прошептала я, – ты заперла меня.

– О, конечно, мисс Гейл, нет. Мне показалось, вы сказали, что придете и проведете со мной ночь. Я приготовила кушетку. Я ждала вас и, должно быть, заснула… – Тут она поднялась на ноги, вытирая слезы. Мы оба разговаривали шепотом, Дебни все еще держал меня за запястье, маленький труп лежал перед нами молча, как будто спал. – Меня разбудил Робби. О, мой ягненок! Мой ягненок! – Она снова заплакала, и слезы потекли по моему лицу.

– Я слышала его, – выдавила я. – Я бы пришла. Но дверь была заперта.

Тут пальцы мистера Дебни ощутимо, почти болезненно сжали мое запястье.

– Я открыл твою запертую дверь, – усмехнулся он. – Помни об этом.

Мэри посмотрела на меня с недоумением. – Я не запирала вашу дверь, мисс.

Мы смотрели друг на друга в немом и трагическом недоумении.

– Я прибежала к Робби так быстро, как только смогла, – продолжала она. – Я опоздала и не заметила, как кто-то вышел. Он бился в конвульсиях, жалкий младенец! Мистер Дебни пришел почти сразу же и … О, мисс, кто скажет его матери?

Я сделала движение. – Я должна … – начала я, но холодная стальная хватка на моем запястье заставила меня остановиться.

– Иди, Мэри, – сказал Дебни, – и расскажи ей все как следует. Пошлите за доктором Хаверстоком. Этот … лунатик останется здесь со мной, – добавил он сквозь зубы.

Мэри со стоном повиновалась, вышла и медленно пошла прочь. Мы с Полом Дебни стояли молча, странно связанные друг с другом в этой комнате смерти. Это был человек, которого я любила. Я посмотрела на него.

– Ты выглядишь невинной, как цветок, – сказал он с болью. – Возможно, это тебя тронет.

Он притянул меня поближе к Робби. Он поднял одну из маленьких рук и положил ее, еще теплую, в мою. Маленькие пальцы были сжаты в кулак, и около двух из них была обернута прядь рыжевато-золотых волос.

Я упала к ногам Пола Дебни.

Сознание его хватки на моем запястье, не дававшее мне растянуться во весь рост на полу, оставалось со мной во время странного короткого путешествия в забытье.

– Ах! – Воскликнул Пол Дебни, когда я очнулась и подняла голову. – Я знал, что это выбьет почву у тебя из-под ног.

Он тихонько высвободил волосы из детской ручки и, не выпуская меня из рук, спрятал клок в записную книжку и положил во внутренний карман.

– Встань! – Сказал он.

Я повиновалась. Кровь начала возвращаться в мой мозг, а вместе с ней и невыносимое чувство возмущения. Я вернула ему его взгляд.

– Если мне посчастливилось ходить во сне, – сказала я дрожащим голосом, – и если из-за этого несчастья я была так ужасно несчастна, что стала причиной смерти этого бедного хрупкого ребенка, разве это причина, Пол Дебни, чтобы вы держали меня за запястье, угрожали мне и обращались со мной как с убийцей?

Я стояла во весь рост и не сводила с него глаз. К моему невыразимому облегчению, выражение его лица изменилось. Его глаза дрогнули от неумолимого осуждения, губы расслабились, пальцы медленно соскользнули с моего запястья. Я схватила его за руку обеими руками.

– Пол! Пол! – Ахнула я. Вскоре после этого я поняла, что использовала его имя. – Как ты можешь, как ты можешь подвергать меня таким мучениям? Как будто этого недостаточно! О Боже! Боже!

Я совершенно сломалась. Я дрожала и плакала. Он держал меня в своих объятиях. Я чувствовала, как он дрожит.

– Возвращайся в свою комнату, – сказал он, наконец, тихим, виноватым голосом. – Постарайся взять себя в руки.

Я попятилась, жалостливо, как наказанный ребенок, стараясь быть послушной, хорошей, заслуживающей доверия. Он смотрел мне вслед с таким выражением сомнения и отчаяния на лице, что, если бы не маленькое восковое личико Робби, я бы, наверное, не могла оторвать от него глаз.

Я кое-как добралась до своей комнаты и легла на кровать. Я была сломлена телом, разумом и духом. На какое-то время во мне не осталось ни сил, ни мужества. Но они вернулись.

Русские книжные полки