Красный бамбук

На глубине в сто двадцать метров параллельным курсом с разведчиком ходила атомарина. Раньше этим тактическим приемом пользовались дизельные лодки – длительный переход в сопровождении плавбазы, с которой можно дозаправиться, на борту которой можно и отдохнуть, и даже сводить экипаж в баню. Атомные лодки уже не нуждались в дозаправке в море, и имели намного более комфортные условия – но оставалась проблема связи, архиважная именно в угрожаемый период, на грани войны. Всплывать даже под перископ, выставив антенну, было чревато – в свете того, что американская ПЛО была основана на отличном взаимодействии с авиацией, имеющей на вооружении не только бомбы, но и самонаводящиеся акустические торпеды ФИДО – сброс по месту обнаружения перископа, для немецкой или японской лодки означал почти верную смерть. Сверхдлинноволновые передатчики (вроде немецкого «Голиафа») позволяли работать с глубины двадцать метров – все равно опасно, поскольку в хорошую погоду силуэт огромной сигары (шесть тысяч тонн подводного водоизмещения) будет виден с самолета – а лодка никак не может знать, есть в небе кто-то или нет. И кому-то в штабе пришла простая мысль – использовать корабль разведки как ретранслятор. Принять с берега радиограммы для подводников, послать гидролокатором короткий кодовый сигнал, убедившись что в небе рядом нет чужих самолетов – и лодка всплывает под перископ, поднимает антенну и принимает сообщение по УКВ. А если появляются чужие корабли или авиация – идет радиосигнал, и атомарина быстро уходит на глубину. При этом «Иртыш» вел и радиоразведку американской эскадры – зачем отказываться от полезного занятия? При внезапном начале войны экипаж разведчика становился смертниками – но тут уж ничего сделать было нельзя, переоборудованный траулер был куда менее ценным, чем атомная подлодка.

На «А-2» уже знали, что случилось в Ханое – в святой для советских людей день Победы, во время парада! И имели недвусмысленный приказ – в случае начала войны, самолеты с палуб этой эскадры взлететь не должны. Поскольку здесь (как и в иной реальности в «добаллистическую» эпоху), авианосцы считались стратегическим оружием с тех пор, как палубная авиация стала способной нести атомные бомбы. И то, что в этот день авиация ВМС США в бомбежке Ханоя не участвовала – с большой вероятностью свидетельствовало, что ей отводилась роль тяжелой атомной дубинки на случай осложнений. Сигнал о начале войны должен быть передан с берега и ретранслирован «Иртышом». Или же, по резервному варианту.

Следить за американцами было легко, винты эскадры больших кораблей и множества эсминцев шумели так, что слышно было за полсотни миль. И вот, сначала акустик засек отделившийся от основного ордера и быстро приближающийся отряд кораблей. Затем звуки артиллерийской стрельбы и разрывы снарядов. И сигнал по гидроакустике, с разведчика. Не киношное «погибаю но не сдаюсь», а условный сигнал «ВВВ». Нас топят – что в той политической ситуации однозначно говорило: война. Экипаж разведчика успел – прежде, чем погибнуть.

– Цель по пеленгу 315 погружается, звуки разрушения корпуса – доложил акустик – командир, они утопили «Иртыш»!

– Курс перехвата 280 – сказал командир БЧ-1 – расчетное время выхода на дистанцию залпа…

– Нет – ответил Видяев, взглянув на планшет – мы ударим по главным. Это важнее.

Резервный вариант – «в случае явного нападения вероятного противника». После того, как американцы не провокацию устроили, с нарушением границы одиночным кораблем или самолетом, и даже не пара снарядов по нашей территории, с выбитыми окнами на погранзаставе – а массированную бомбежку столицы дружественного СССР государства, и без объявления войны, как Гитлер 22 июня. Теперь потопили корабль под советским военно-морским флагом – днем, при отличной видимости так что ошибка исключена. Потопление разведчика означало с большой вероятностью – что самолеты с атомными бомбами готовятся взлететь с палуб авианосцев, и идти на Ханой или Хайфон. Если мы им позволим. Потому что иначе, если не успеем – то как с этим после жить? Даже если трибунал приговор не вынесет – невзирая на все прошлые заслуги.

Ну и в Корабельном Уставе вписано: «В случаях не предусмотренных законами, уставами или предписаниями командования, командир корабля поступает, сообразуясь с обстоятельствами, по собственному усмотрению, соблюдая интересы и достоинство Союза ССР». Равно как и – оказать помощь своим, погибающим на море, в мирное время ты обязан всегда, а в военное, сообразуясь с обстановкой. Если кто-то из команды «Иртыша» и остался жив – то мы никак не можем всплыть и подобрать, нас просто потопят, атомарина в глубине смертоносная акула, а на поверхности мишень. Можем лишь отомстить – и сделаем это!