Краулер

Прежде чем вытащить его на поверхность, он понял, что держит монету. На ладони лежал старинный серебряный рубль. Дима вздрогнул, выронив находку в пруд. Значит, он не первый. Тут были люди. Эта мысль почему-то его испугала. Судя по дате на монете, они прошли здесь шестьдесят или семьдесят лет назад. То были другие люди – призраки из далекого прошлого. Никакой Калининской линии тогда не существовало, как не было в помине станций метро. Складывалось впечатление, что они попали в пещеры откуда-то еще. Может быть, нашли проход в заброшенных угольных шахтах на берегу реки или во время заложения военных объектов. От отца Дима слышал, что некоторые бункера и тоннели были построены задолго до линий пассажирского метро. Да что там бункера. Даже в эпоху Ивана Грозного под Москвой существовала система пещер и потаенных ходов эксплуатируемая монаршей властью.

Но если здесь были люди, то куда они ушли? Пошёрстного съезда и разлома, через который они попали сюда, в начале прошлого века быть не могло. Следовательно, пещера вела в тупик. Дима достал монету и внимательней к ней присмотрелся. «Чистое серебро. Восемнадцать грамм», – гласила надпись на ребре. На аверсе отчетливо проступали силуэты двух мускулистых пролетариев, что-то обсуждавших в лучах восходящего солнца. На обратной стороне серп и молот. Юбилейные монеты всегда радуют глаз, но эта была самой большой из всех, что он видел раньше, и намного тяжелее тех, которые он нашел в подвале.

Изучив драгоценную находку, Дима засунул ее в секретный карман штанов, затем подобрал сумку и обогнул пруд с головастиками. Заглянув в овальное отверстие, он осветил галерею так далеко, как только смог. Вода превратила карстовый пролом в прямую трубу с ребристыми складками, и он без труда там прополз.

Вскоре свет фонарика погрузился в пустоту новой пещеры, и Дима вспомнил иллюстрации из «Карстового дворца». В книге говорилось о Мамонтовой пещере, чей вход находится в долине штата Кентукки. Автор отмечал, что это самая большая по протяженности система пещер в мире. Дима не был в Америке, и сравнивать ему было не с чем, но то, что он увидел здесь, немногим отличалось от фотографий в книге. Лежа в тоннеле на краю каменной террасы, он различал десятки длинных сталактитов. Свод был буквально утыкан ими. Мощный световой поток галогена пронзал тьму, едва добивая до противоположной стены. Всюду, куда не кинь, темнели отверстия многочисленных коридоров. Пещера была усеяна ими, как швейцарский сыр дырками. То тут, то там, подобно затянутым в плащи тощим человеческим фигурам со дна поднимались тени гигантских сталагмитов. Самую темную часть пещеры прорезали многоярусные террасы и узкие полости. У стен пузырились шишки кальцитовых натеков, срастаясь с непонятными бледными макаронинами, сползавшими по стенам. В центре пещеры чернели глубокие впадины, заваленные гладкими валунами.

Выбравшись наружу, Дима осторожно подступил к краю уступа. Сказочный мир, о котором он грезил с детства, раскинулся перед ним. Перебрасывая круг света с одного отверстия на другое, Дима стал думать, как лучше спуститься. Отсюда он мог спрыгнуть используя выступы в скале, выбитые на манер лестницы высохшим водопадом. Раньше на дне пещеры было озеро, о чем свидетельствовали трещины и впадины. Теперь высохшее дно завалило осколками свода, но перемещаться по ним было все же легче, чем по выступам и террасам.

Осмотревшись, Дима нашел удобное место и уже собирался прыгнуть, как вдруг его посетило странное чувство. Человек ощущает подобное, когда кто-то на него пристально смотрит. Стремительно развернувшись, он заглянул в галерею за спиной, но не увидел ничего подозрительного. Область пещеры, в которой он оказался, была сплошной скалой, лишь высоко под потолком темнели два отверстия. Перемещаться по такому склепу в одиночестве – занятие не из приятных. Все что угодно может привидеться или послышаться.

Отхлебнув из фляжки несколько глотков, Дима собрался с мыслями, прижал сумку к груди и в три прыжка преодолел каменные ступени. Приземлившись, как ему показалось, на жесткий пол, он почувствовал, что кроссовки погружаются в вязкую массу. В голове почему-то промелькнула мысль о зыбучих песках. Дима дернулся и повалился на мягкий ковер.

– Карстовый мох, – вслух произнес он, не спеша подниматься.

Ну конечно. Мхи – любители прохладных мест, росли и множились здесь в неисчислимых количествах. Они облепили даже некоторые сталагмиты, сделав те похожими на елки. Если растет мох, значит, поблизости вода, пусть и не из артезианской скважины. Смерть от жажды отныне ему не грозит.

Выбрав подходящий маршрут, Дима встал и попытался обойти пещеру по краю, но чем дальше уходил, тем больше та становилась. Луч света скользил по террасам и черным отверстиям над головой. Где-то здесь проходили люди, уронившие в пруд монетку. Любопытно, что еще они могли оставить и из какого тоннеля пришли? Возможно, их группа оставила на стене какой-нибудь ориентир. Стрелка, кучка камней, – сгодится все что угодно.