Крейг Кеннеди

Полчаса спустя, когда он ушел и отправился в отель, я спросил Кеннеди с подозрением:

– Почему ты рассказал все Холлинсу, Крейг?

Он рассмеялся.

– О, Уолтер, – возразил он, – разве ты не знаешь, что почти всегда бесполезно искать отпечатки пальцев, за исключением некоторых обстоятельств, даже через несколько дней после этого? А здесь месяцы, а не дни. На железе они держатся лишь короткое время, и не на много дольше на серебре, стекле или дереве. Они редко бывают постоянными, если только они не сделаны чернилами, кровью или чем-то еще, что оставляет более или менее неизгладимый след. А здесь бумага.

– Но что ты ожидаешь получить?

– Ну, – загадочно ответил он, – необязательно, что все честны.

Было уже далеко за полдень, когда Кеннеди снова посетил дом Годвина и осмотрел камеру. Не говоря ни слова, он снял со стены детектоскоп и отнес все это в проявочную местного фотографа.

Там он принялся за работу над фильмом, а я молча наблюдал за ним. Он казался очень взволнованным, наблюдая за проявлением пленки, пока, наконец, не поднял ее, капающую, к красному свету.

– Кто-то вошел в эту комнату сегодня днем и попытался протереть стены и деревянные части этого шкафа, как я и ожидал, – воскликнул он.

– Кто это был? – спросила я, наклоняясь.

Кеннеди ничего не сказал, но указал на фигуру на пленке. Я наклонился ближе. Это была фигура женщины.

– Мириам! – удивленно воскликнул я.

Последний день

Я в ужасе посмотрел на него. Если бы это был либо Брэдфорд, либо Ламберт, с которыми мы познакомились, когда Кеннеди заинтересовался этим делом, или даже Холлинс или Килгор, я бы не удивился. Но Мириам!

– Как она могла иметь какое-либо отношение к этому делу? – недоверчиво спросил я.

Кеннеди не пытался ничего объяснять.

– Это роковая ошибка, Уолтер, для детектива предполагать, что он знает, кто и что сделал бы в каких-либо обстоятельствах. Единственный безопасный путь для него – выяснить, что сделали люди, о которых идет речь. Люди всегда совершают неожиданные поступки. Это как раз тот случай, как ты видишь. Я просто пытаюсь вернуться к фактам. Пойдем; я думаю, в конце концов, мы можем и не оставаться на ночь. Я бы хотел заехать по дороге в город повидаться с миссис Годвин.

Когда мы поднимались на холм, я с удивлением увидел, что у окна никого не было, и никто, казалось, не обратил внимания на наш стук в дверь.

Кеннеди быстро повернул ручку и вошел.

В кресле, бледная, как призрак из могилы, сидела миссис Годвин и смотрела прямо перед собой, ничего не видя, ничего не слыша.

– В чем дело? – потребовал Кеннеди, подскакивая к ней и хватая ее за ледяную руку.

Выражение ее лица, казалось, слегка изменилось, когда она узнала его.

– Уолтер, немного воды и немного бренди, если есть.

– Скажите мне – что случилось?

С ее колен на пол упала желтая телеграмма, но прежде чем он успел ее поднять, она выдохнула:

– Апелляция – она отклонена.

Кеннеди взял телеграмму. Это было сообщение без подписи, но не от Кана, как ясно показали его формулировка и фактические обстоятельства.

– Казнь назначена на неделю, начинающуюся пятого числа, – продолжила она тем же глухим механическим голосом. – Боже мой, это же следующий понедельник!

Она уже встала и расхаживала по комнате.

– Нет! Я не собираюсь падать в обморок. Я бы хотела. Жаль, что я не могу плакать. Хотела бы я что-нибудь сделать. О, эти Элморы – они, должно быть, послали ее. Никто не был бы так жесток, кроме них.

Она остановилась и дико уставилась в окно на тюрьму. Ни один из нас не знал, что сказать в данный момент.

– Много раз из этого окна, – воскликнула она, – я видела, как человек выходил из тюремных ворот. Я всегда слежу за тем, что он делает, хотя и знаю, что это бесполезно. Если он встанет на свободном воздухе, резко остановится и внезапно поднимет глаза, окидывая долгим взглядом каждый дом – я надеюсь. Но он всегда оборачивается, чтобы быстро оглянуться на тюрьму, и почти бегом спускается с холма. Они всегда останавливаются таким образом, когда стальная дверь открывается наружу. И все же я всегда смотрела и надеялась. Но я больше не могу надеяться – больше не могу. Последний шанс упущен.

– Нет, не последний шанс, – воскликнул Крейг, бросаясь к ней, чтобы она не упала. Затем он мягко добавил, – вы должны немедленно отправиться со мной в Ист-Пойнт.

– Что… оставить его здесь… одного… в последние дни? Нет—нет—нет. Никогда. Я должна его увидеть. Интересно, сказали ли они ему уже?

Было очевидно, что теперь она потеряла веру в Кеннеди, во всех.

– Миссис Годвин, – настаивал он. – Поедемте, вы должны. Это последний шанс.

Он нетерпеливо рассказывал о том, что днем обнаружил маленький детектоскоп.

– Мириам? – ошеломленно повторила она. – Она… знает что—нибудь… этого не может быть. Нет, не питайте сейчас ложных надежд.

– Это последний шанс, – снова настаивал он. – Пойдемте. Теперь нельзя терять ни часа.

Теперь не было никакой задержки, никаких размышлений. Ход событий вынудил Кеннеди действовать открыто, и он намеревался воспользоваться каждым драгоценным моментом.