Крейвен Мэнор. Хранитель призраков

Алонзо поерзал на коленях Дэниела. Он придержал кота, чтобы тот не упал, и продолжил почесывать ему холку.

– Что вы знаете о сыне?

– Бран. Он был нехороший человек. Очень жестокий, очень злой. Он любил сестру и думал, что в ее смерти виновата мать. Напал на нее. Убил ее. Зарыл в мелкой могиле. Потом поехал в город, – она бросила на него еще один испытующий взгляд. – А дальше люди не верят. Но легенда гласит, что он стал великим зверем, как воин-викинг из его предков. Монстр и тень, взламывающие двери, убивающие, когда люди пытались его остановить. Он оставил после себя ужасную болезнь… чуму. Она проникала в людей, и они гнили заживо. Некоторые убегают в лес, но Бран ловит их. Другие прячутся в церкви.

Дэниел представил дверь, сорванную с петель, следы огромных когтей, вспоровших дерево. Он был рад, что на коленях сидит Алонзо – кот согревал его.

– Они думали, что святая земля спасет их, – миссис Киршнер покачала головой и пробормотала что-то по-немецки. – Не спасла. В ту ночь умерли все, кто сбежал в церковь. Все до единого. А после того, как он ушел, болезнь распространилась по городу, убивая людей, которые прятались. Когда они понимают, что произошло, люди из других городов присылают помощь. Докторов, лекарства. Но все, кто приходит в город, заболевают той же болезнью. Она растет в их жилах, как растение, и убивает в тот же день.

Дэниел моргнул и увидел трупы, раздутые и покрытые грибком. Он вытекал из трещинок на коже. Его пальцы дрожали, и он пожалел, что не попросил разрешения миссис Киршнер принять душ перед тем, как сесть. Но к тому моменту он уже слишком глубоко погрузился в ее рассказ, чтобы прерываться.

– Когда они видят, что чума распространяется, другие города перестают присылать помощь, – миссис Киршнер допила чай и поставила чашу. – К себе тоже никого не пускают. Некуда людям деться. В них стреляют, когда видят, как они идут по дороге. Боятся, что зараза распространится, да? Не хотят, чтобы их семьи умирали.

Он медленно кивнул. Это звучало ужасно – отказать в помощи умирающим… Но если в опасности и твоя жизнь, и жизнь всех, кто тебе дорог…

– Флинтон мертв через два дня, – она подняла вверх два жестких пальца. – Ни люди, ни животные не живут. Другие города соглашаются – они не разрешают никому приезжать из страха новых смертей. Он становится городом-призраком. Мертвый город. Забытый. Вокруг лес, поэтому растения растут по всему городу. Сейчас его нет на карте. Люди забывают, что он есть. Если об этом пишут в книгах по истории, то говорят только о чуме. Ни слова о Мириксах или большом звере. – Она пожала плечами. – Все, что осталось, – это истории, рассказанные друзьями, вроде этой.

– Спасибо, – во рту у Дэниела пересохло, и он допил чай, но это не помогло. – Спасибо, что вы мне об этом рассказали.

Она сложила руки и вздохнула.

– Мне приятно поговорить об истории. Я скучаю по ней, да? Хочется снова встретиться с историческим обществом. Но нас осталось так мало, и у нас нет денег на аренду помещения. Но, может… может, мы что-нибудь придумаем. И я снова смогу видеться с друзьями. Посмотрим, начнем ли мы снова встречи, хотя бы ненадолго.

– Звучит неплохо.

Дэниел уставился на осадок в чашке. Его разум был поглощен рассказом, и он не осознал, что миссис Киршнер внимательно смотрит на него, пока она не заговорила.

– Почему Дэниелу интересно узнать о Мириксах? Когда Дэниел узнал о городе?

– Ох! Да я просто… ээ…

– Ты говоришь, что веришь в призраков, – она склонила голову набок. – Тебе нравятся истории о привидениях, да?

– Гм… – он пытался найти ответ и, наконец, неубедительно согласился. – Да.

– Ты услышал историю о привидениях в доме Мириксов, – она кивнула, как будто это решало проблему. – И ты хочешь узнать больше.

– Ну да, в принципе, так и есть.

Она потянулась к нему и похлопала по руке, лежащей на голове Алонзо.

– Дэниел, держись подальше от дома Мириксов. Плохое место. Опасное. Не попади в ловушку, как Элиза Мирикс.

Он нахмурился.

– Что вы имеете в виду… в какую ловушку?

Глава 23

МИССИС КИРШНЕР СЦЕПИЛА морщинистые руки. Она сосредоточенно уставилась на противоположную стену, но Дэниел сомневался, что она ее видит.

– Ты не слышал эту историю? Бран Мирикс поступил с матерью ужасно. Он так ее ненавидит, он держит ее душу в ловушке, где она не знает ни сна, ни покоя. Она заперта в башне и никогда не сможет попасть на небеса. Говорят, она не освободится, пока не сломаются печати на двери.

– Ох, – выдохнул Дэниел.

Его затошнило. Он не сразу понял, что слишком сильно вцепился в кота, пока тот не начал выдираться. Дэниел ослабил хватку.

– Извини, Алонзо… Шшш. Прости меня, малыш.

– Говорят, Бран живет в поместье. Он сумасшедший, да? И он держит при себе всю семью – не только мать, но и маленькую сестру. Он знает, что ад поглотит его душу, когда он умрет, потому он и продолжает жить. А они вынуждены страдать вместе с ним. Навсегда, – ее передернуло. – Плохой дом, плохая семья. Держись подальше, Дэниел, хорошо?

– Да.