Крематорий здравомыслия

Восток в крови. Неистовый и грубыйОн заменил стеклянно-голубой.В накат небес уперлись дружно трубыИ жидкий дым восходит над трубой.Восток бурлит, но воздух не колеблем;В нем синева и свежесть всех морей.И сизый свет скользит по черным стеблямТаких ненужно-желтых фонарей.Ясней резьба кирпичнаго балконцаИ вот уже, безбрежность проколов.Откуда-то подпрыгнувшее солнцеЖжет поцелуй на ребрах куполов.

«Он стоит посредине полки…»

Из цикла «Деревянные божки»

Он стоит посредине полки,Я ему имя дал: Кри-Кри.Его глаза – смешныя щелки –Грустно смотрят в жерло зари.Хочет крикнуть – заперты губы:Деревянный замок висит на них.Его пугают дальния трубыИ тысячи окон домов одних.Жмется пугливо к серым обоям,Схвативши пальцем стенной крючок.И иногда нам страшно обоим –А ну как встретит зрачок зрачок?Когда же в заре вечерней тихо

Приносят жертву дымы труб,И по панели гуляет купчихаС красной краской на мясе губ,Сажусь я в кресло полон беззлобьяИ, не слыша слов на панели внизу,Слежу потаенно изподлобья,Как бедный Кри-Кри роняет слезу.

Монументы

Где чугунные люди на гранитных пьедесталахВ замороженной позе микроскопируют момент,Бегут, переплескиваются шапки, фуражки больших и малыхИ дрожат на каркасе распятыя складки лент.Куда? Куда? Подождите!.. Я хочу сказать вам два слова.

Примите меня, примите в растрепанный калейдоскоп.Я тоже хочу торопиться туда, где пестро и ново.Ах, Господи, да подождите!.. Я прищемился…Стоп. Ну, так и не надо… Уехали в трамвае,А я растерянно глянул на небесный брезент…Чугунные люди, камень, фабричныя трубы-сваи,А напротив к скамейке прилип облинялый студент.

«Зафонарело слишком скоро…»

Зафонарело слишком скоро.Октябрь взошел на календарь.Иду в чуть чуть холодный городИ примороженную гарь.Там у корней восьмиэтажийЯ буду стынуть у витрин

И мелкий стрекот экипажейМне отстучит стихи былин.Я буду схватывать, как ветер,Мельканья взглядов и ресниц,А провода спрядутся в сетиСтально-дрожащих верениц.Мне будут щелкать в глаз рекламыСвои названья и цветаИ в смене шороха и гамаРодится новая мечта.И врежется лицо шоффера,И присталь взора без огня,И дрожь беззвучнаго опора,Чуть не задевшая меня.

Романс голоднаго