Кремль 2222. ВДНХ

– Люди всегда режут друг друга почем зря, – возразил Бука. В его голосе появилась жесткость. – Я никого не подталкиваю проливать кровь. Более того – не я создал этот культ имени меня. Но остановить происходящее я тоже не могу. Правила игры создаю не я – а все эти люди, одурманенные аномальной реальностью, порожденной Полем Смерти. Я знаю, что часть вины лежит и на мне, но я ничего не могу сделать.

– А просто сказать правду? – тихо спросил Книжник.

– Правду? – Бука странно посмотрел на семинариста. – А они хотят слышать правду?

Книжник поежился. Черт фыркнул: похоже, он понял, что хотел сказать хозяин. Бука же продолжил:

– Я хотел сказать правду. Столько раз я просчитывал такую ситуацию, и каждый раз понимал одно: мне не поверят. Меня сочтут самозванцем. В лучшем случае убьют сразу, в худшем – принесут в жертву. И знаете кому? Мне же самому!

Черт изумленно икнул – и вдруг захохотал. Он смеялся до выпученных глаз и никак не мог остановиться. Упал на спину и задрыгал в воздухе коротенькими ногами. Потом захрипел, закашлялся и отполз в сторону, пробормотав:

– Простите, не мог сдержаться… Уф…

Бука наблюдал за этим весельем спокойно и, вроде бы, с пониманием. Сказал ровно:

– Да, я тоже нахожу это забавным.

– А я не нахожу! – неожиданно выпалил Книжник. – Выходит, все зря, так? Пока эти безумцы режут друг друга во имя своего бессильного бога, сам бог медитирует себе в безопасности, и ему плевать на происходящее! Хорошенькое дело!

– Чего ты от меня хочешь? – устало спросил Бука.

Только сейчас, в этой усталости, Книжник увидел самого обыкновенного человека, измученного бременем, которое уже не в силах был нести в одиночестве. Бука держал в руках чашу, и парень с удивлением заметил, как трясутся его руки.

– Да ничего я не хочу, – упавшим голосом сказал семинарист. – Мой поход потерял смысл. Никому, кроме меня, нет дела до Зигфрида – пусть он подыхает там, на чужбине. А я, пожалуй, пойду назад, в Кремль. Может, хоть там от меня будет польза…

Книжник тяжело поднялся. Его качнуло. Он ощущал смертельную усталость. Но все же направился в сторону ступеней, спускавшихся к плоту.

– Э, ты чего? – попытался остановить его Черт. – Не психуй! Куда ты пойдешь – ночью, в чащу?

Семинарист остановился, пошатываясь. Он сам понимал, что его порыв – это просто обида. И мало кому будет толк от его бессмысленной смерти. Но он словно потерял почву под ногами и понятия не имел, что делать дальше.

– Послушай, – тихо сказал Бука. – Если я не могу помочь тебе, это не значит, что нельзя спасти твоего друга.

Книжник смотрел во тьму, не спеша оборачиваться. Наверное, Бука просто пытается успокоить его. А он не нуждается ни в успокоении, ни в жалости. Сегодня он не раз смотрел в глаза смерти. Чего он не видел в глазах Буки?

С силой выдохнув, он все же заставил себя вернуться на место. Вопросительно уставился на хозяина. Не было смысла повторно задавать один и тот же вопрос.

– Физически я лишился своих особенностей, которые люди почему-то считают способностями, – сказал Бука. – Но фактически они никуда не делись.

Хозяин развел руки в стороны, взглядом обвел пространство вокруг себя:

– Моя сила здесь. Она растворена в растениях и животных, в небе, почве и зданиях ВДНХ.

– Звучит красиво, – глухо сказал Книжник. – Но как это поможет Зигфриду?

– Не знаю. Но может и помочь, – Бука внимательно разглядывал Книжника. Его руки перестали трястись, он поставил чашу на циновку. – Ты был в павильонах?

– Теперь они стали базами группировок, – Книжник пожал плечами. – Ну, был.

– Тебя что-нибудь удивило?

– Я уже давно перестал удивляться, – проворчал парень. – Ну, скажем, тотемы. На каждой из баз есть тотем – по крайней мере, на тех, что я был…

– Да, верно. Что такое, по-твоему, этот тотем?

Семинарист задумался. Это был хороший вопрос. Как на него ответить, не ударившись в мистику?

– Что-то, вроде локального божества или духа, – он неуверенно пожал плечами. – Ангел-хранитель, домовой, черт возьми! Откуда мне знать?

– А я думаю, тотем – он вроде злобного джинна из лампы, – подал голос Черт. – Вроде бы и желания исполняет, но все время жди от него какой-нибудь подлянки.

– Похоже, – признал Бука. – Но все, что вы назвали, – это не более, чем форма. По сути же тотем – это коллективное представление о сущности, о символе каждого из этих павильонов. Например, база «Физика» – это же воплощение наших представлений о физических процессах и том, как их можно использовать во благо или во вред людям. Или «Химия»…

– Да, я помню, – сухо отозвался Книжник. – Я понял аналогию. Но что это значит? Откуда у этих баз такие свойства?

– Отсюда, – Бука коснулся своей головы. – Поле наделило эти места не абстрактными, а именно моими представлениями о мире, явлениях, природе и науках, о разных видах человеческой деятельности. Поэтому я рассуждаю так…

Он закрыл глаза, перевел дух и продолжил:

– Ты ведь ищешь портал Розы Миров. Тот, что сможет провести тебя в далекие края, где ты надеешься отыскать пропавшего товарища. Ты надеялся, что я помогу тебе в этом, верно?

– Да…