Кремль. Ставка. Генштаб.

И все же тайну переговоров сохранить не удалось. Как стало известно после войны, А. Идеи, вернувшись из Тегерана в Лондон, подробно информировал о принятых в ходе конференции решениях, включая сюда и сроки вторжения в Северную Францию, британского посла в Анкаре Н. Хьюджессона. Эта информация через камердинера посла Э. Базна, бывшего платным немецким агентом (кличка — «Цицерон»), попала в секретную службу СС. Однако немцы не придали ей должного значения, посчитав фальшивкой. Меры для укрепления побережья Северной Франции приняты не были, а широко разрекламированный Атлантический вал оказался пустым пропагандистским трюком. Тем самым немецкое военное и политическое руководство с постоянством, достойным лучшего применения, повторяло роковые стратегические ошибки И. В. Сталина, допущенные им в предвоенный период, практически ничего не сделав для организации стратегической обороны на наиболее угрожаемом участке.

Впрочем, трагедия Вермахта в Северной Франции произошла значительно позже описываемых событий. Подводя итог Тегеранской конференции, скажу, что на ней были обсуждены вопросы участия Турции в войне с Германией и некоторые другие. 1 декабря 1943 года Главы государств согласовали заключительную Декларацию, известную, как Декларация трех держав, которую подписали Ф. Рузвельт, У. Черчилль и И. В. Сталин.

Глава 3

Каким быть миру после войны?

В соответствии с решениями Тегеранской конференции, осуществление долгожданной операции «Оверлорд» началось 6 июня 1944 года. Утром того же дня У. Черчилль сообщил И. В. Сталину:

«Все началось хорошо. Мины, препятствия и береговые батареи в значительной степени преодолены…».[189]

Верховный ответил премьер-министру телеграммой:

«Ваше сообщение об успешном начале операции «Оверлорд» получил… Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется в середине июня на одном из важных участков фронтов».[190]

23 июня началась операция «Багратион» — самая крупная в истории Великой Отечественной войны. В результате войска четырех фронтов полностью освободили Белоруссию от немецких войск, вступили на территорию Польши и создали благоприятные условия для активного продолжения военных действий на советско-германском фронте. 17 июля 1944 года через Москву прошли колонны немцев (57 тысяч человек), попавших в плен в районах Витебска, Орши, Могилева, Бобруйска и Минска. Участники этого «парада» с немецкой стороны вспоминали позже, что боялись идти через Москву, справедливо ожидая, что русские встретят их, мягко говоря, недружелюбно, что их всех отправят пешком прямо в Сибирь, на каторгу. Эти ожидания, однако, не оправдались.

В условиях сложившейся военно-политической обстановки, когда на повестку дня встал вопрос об освобождении стран Восточной Европы, обострились проблемы определения восточных границ Польши, раздела сфер влияния союзников в Восточной Европе и на Балканах. Активизировалась, например, деятельность польского эмигрантского правительства в Лондоне во главе с Миколайчиком, которое стремилось восстановить польские границы по состоянию на 1 сентября 1939 года. Эти притязания были поддержаны У. Черчиллем в нарушение решений Тегеранской конференции, установивших восточные границы Польши по так называемой «линии Керзона». Тем самым британский лидер собственными руками заложил основу будущей жесткой конфронтации между Западом и Востоком, которой в принципе можно и нужно было избежать. Ведь дело здесь было вовсе не в том, что У. Черчиллю не нравился конкретный режим, установленный на территории бывшей Российской Империи И. В. Сталиным и его окружением. В 30-е годы, даже во время самых страшных репрессий, проводимых И. В. Сталиным против собственного народа, европейские правительства не поднимали свой голос в защиту грубо попираемых прав советских граждан. Проблема заключалась в ином. Единая, сильная Россия, как бы она ни называлась в конкретной исторической обстановке, кто бы ни стоял в ней у власти, пугала сравнительно небольшие страны Европы своей возможной конкуренцией на мировых рынках, своим политическим влиянием в приграничных странах, своей колоссальной военной и экономической мощью. Такое отношение к России сложилось со времени великих Петровских преобразований, поставивших нашу страну в ряд первоклассных мировых держав, такое отношение к ней держится и до сего дня.