Креншоу

Родители рассказывают, что я расхаживал по детскому саду и заявлял всем, что я – мэр Земли. Но это продлилось всего несколько дней.

Да, у меня тоже был «период Креншоу». Воображаемые друзья есть у многих детей.

Как-то раз мы с родителями пошли в торговый центр на встречу с пасхальным кроликом. Под ногами у нас была искусственная трава, мы стояли рядом с гигантским искусственным яйцом, лежавшем в гигантской искусственной корзинке. Когда пришла моя очередь фотографироваться с кроликом, я посмотрел на его лапу и резко дернул за нее.

Внутри оказалась мужская рука. С золотым обручальным кольцом и поросшая светлыми волосками.

– Это не кролик, а человек! – закричал я.

Какая-то маленькая девочка заплакала.

Менеджер торгового центра попросил нас уйти. Мне не досталось ни бесплатной корзинки с шоколадными яйцами, ни фотографии с ненастоящим кроликом.

Тогда я впервые в жизни понял, что людям не всегда нравится слышать правду.

Три

После этого случая с пасхальным кроликом родители забеспокоились.

Не считая того случая, когда я был мэром Земли, фантазером я не казался. Родители думали, что, наверное, я слишком взрослый для фантазий. Слишком серьезный.

Папа гадал, не стоит ли ему читать мне больше сказок.

Мама гадала, не запретить ли мне смотреть так много программ о природе, в которых животные поедают друг друга.

Родители спросили совета у бабушки. Им хотелось знать, не веду ли я себя чересчур взросло для моих лет.

Бабушка велела им не переживать.

Сказала, что совершенно неважно, насколько серьезным я кажусь сейчас, в подростковом возрасте это точно пройдет.

Четыре

Через несколько часов после того, как я увидел Креншоу на пляже, он появился вновь.

Но уже без доски для сёрфинга. И без зонтика.

И даже без тела.

И все-таки он приходил. Я это почувствовал.

Было около шести часов вечера. Мы с моей сестрой Робин играли в хлопьебол в гостиной нашего дома. Хлопьебол – отличное занятие на случай, когда ты голоден, а до завтрашнего утра особенно нечего есть. Мы придумали эту игру под бурчание наших животов. «Ох, хотел бы я сейчас кусочек пиццы пепперони», – проворчал мой желудок. На что желудок сестры отозвался: «Да, и, может, кусочек крекера с арахисовым маслом».

Робин любит крекеры.

Играть в хлопьебол очень просто. Нужно немного сладких колечек для завтрака, сгодится даже небольшой кусочек хлеба, нужно только порвать его на кусочки поменьше. Конфетки M&Ms тоже подойдут, если только поблизости нет мамы, которая сразу же скажет: «Никакого сладкого!» Но, скорее всего, конфет M&Ms у вас не окажется, разве что дело будет происходить сразу после Хеллоуина. В моей семье запасы сладостей исчезают ну очень быстро.

Сперва выбираете, куда будете целиться. Вполне подойдет миска или чашка. А вот мусорное ведро не годится, потому что там могут быть бактерии. Иногда я беру детскую бейсболку Робин. Хотя, скорее всего, она тоже очень грязная. Для пятилетней девочки Робин слишком сильно потеет.

Суть игры вот в чем: вы кидаете свой кусочек, пытаясь попасть в цель. Правило таково: пока не попадешь, съесть его нельзя. Расстояние до цели должно быть не слишком маленьким, иначе еда закончится слишком быстро.

Секрет в том, что, пока вы стараетесь попасть в цель, вы забываете о голоде. Но, разумеется, не навсегда.

Я люблю кидать сладкие колечки, а Робин – шоколадные хлопья. Но когда буфет пуст, тут уже не до капризов. Так иногда говорит мама.

Если хлопья заканчиваются, а живот по-прежнему бурчит, всегда можно отвлечься с помощью жвачки. А потом спрятать ее за ухом, на случай, если захочется пожевать ее позже. И пусть она уже потеряет вкус, зубы все равно будут при деле.

Креншоу явился – по крайней мере, показалось, что он явился, – в тот момент, когда мы с сестрой увлеченно бросали папины хлопья из отрубей в кепку Робин. Настала очередь моего броска. Я попал прямо в цель. Когда я подошел за своим кусочком, вместо него я увидел четыре фиолетовые мармеладки.

Я люблю фиолетовые мармеладки.

Я долго смотрел на них.

– И откуда здесь мармелад? – наконец спросил я.

Робин схватила кепку. Я попытался было ее отобрать, но потом передумал. Робин еще маленькая, но с ней уже шутки плохи: она кусается.

– Это волшебство! – воскликнула она. И начала делить мармеладки. – Одну мне, одну тебе, две мне…

– Нет, ну правда, Робин. Перестань дурачиться. Откуда?

Робин сунула за щеку сразу две мармеладки.

– Атштань ат мня, – сказала она, жуя угощение. Видимо, это значило «отстань от меня».

Наша большая собака Арета, метис лабрадора, тут же прибежала посмотреть, в чем дело.

– Для тебя конфет нет, – заявила ей Робин. – Ты – собака, и тебе, юная леди, полагается есть собачью еду.

Но Арету, казалось, конфеты и не интересовали. Она, навострив уши, принюхивалась, глядя на входную дверь, словно к нам вот-вот заявится гость.

– Мам! – крикнул я. – Ты, случайно, не покупала мармелад?

– Само собой, – отозвалась мама с кухни. – Будем есть его вместе с икрой.

– Я же серьезно, – сказал я и взял свои мармеладки.