Крепость «Россия»

Переформатирование федеративных отношений в большой степени стало ответом центра на усилившиеся в конце 90-х притязания региональной бюрократии на федеральную власть. Провозгласив курс на «сохранение единства страны», Путин действительно занялся выстраиванием вертикали власти «от Москвы до самых до окраин».

В середине 2000 года Кремль инициировал реформу Совета Федерации: сидевших в верхней палате глав субъектов РФ заменили на «представителей» региональной власти. В итоге СФ перестал быть органом политического влияния регионов на центр, переключившись исключительно на одобрение принятых Думой законов. Почти одновременно с этим была создана система федеральных округов во главе с полпредами президента, фактически осуществляющими контроль за ситуацией на местах, а также механизм ответственности губернаторов за неисполнение решений федерального центра.

Следующий этап переформатирования отношений центра и регионов связан с отменой прямых губернаторских выборов. Решение об этом было обнародовано вслед за трагедией в Беслане◦— осенью 2004 года, хотя напрямую с ней связано не было: отмену выборов начали готовить задолго до теракта.

Еще один элемент переформатирования◦— изменение порядка формирования (с параллельным расширением полномочий) региональных парламентов. Выборы в местные ЗакСобрания получили мощную партийную составляющую (от 50% до 100% ЗакСов формируется по партспискам). Вместе с этим именно ЗакСам было доверено «наделять полномочиями» выдвинутых президентом кандидатов в главы регионов.

В итоге ставшая было критической для центра в последний период ельцинского президентства власть региональных элит (и стоящих за ними финансово-промышленных групп) оказалась под жестким контролем.

Представители ФПГ отнюдь не потеряли интереса к регионам, но теперь центр получил возможность самостоятельно решать, «кто из них более матери-истории ценен». Что касается граждан, в одночасье лишившихся возможности избирать глав регионов, то они, похоже, не сильно расстроились. С одной стороны, сказалась усталость◦— использование черного пиара ставленниками одних ФПГ против других к тому моменту давно уже стало «визитной карточкой» региональных предвыборных баталий, с другой◦— убежденность в том, что «Путин плохого (в данном случае губернатора) не посоветует».

«КРУПНОПАРТИЙНАЯ» СИСТЕМА

«Партизация» региональных выборов стала частью не только действий по корректировке отношений центра и регионов, но и элементом создаваемой новой партийной системы.

К концу 90-х многопартийная система, сформировавшаяся после отмены монополии КПСС на власть, переживала очевидный кризис. Партии перестали быть «приводными ремнями» демократии (даже если когда-то таковыми и были). По сравнению с началом 90-х население стало гораздо аполитичнее, партии◦— кулуарнее («их влияние часто не распространяется за пределы Садового кольца»,◦— говорили про значительную их часть). И самое главное: партии, за отсутствием реальной связи с массами, все активнее становились рычагами олигархического влияния на власть, в том числе и путем неприкрытого думского лоббизма.

Приступив к «равноудалению олигархов», Путин одновременно инициировал реформу партийной системы.

Процесс был запущен летом 2001-го с принятием закона о политпартиях, фактически делавшего партии (и только те из них, которые соответствуют установленным в законе жестким критериям, в том числе по численности членов: сначала не менее 10 тыс., ныне◦— не менее 50 тыс.) единственными субъектами избирательного процесса.

Происшедшая одновременно с отменой губернаторских выборов отмена выборов в Госдуму по одномандатным округам (2004 год) стала важным этапом формирования так называемой крупнопартийной системы, в пользу создания которой неоднократно высказывался Путин. Теперь (реально◦— с декабря 2007 года) Дума должна состоять только из партийных депутатов.

Произведенные вслед за этим корректировки выборного законодательства (повышение думского «проходного» порога с 5% до 7%, запрет на участие в выборах избирательных блоков, фактическое введение «императивного мандата», не дающего возможности партийным депутатам голосовать вопреки решениям партийных органов, и т.д.) лишь отшлифовали систему.

Изменившиеся правила партийной игры привели к фактическому исчезновению карликовых партий, ликвидации «бизнеса на партстроительстве» (когда под выборы создаются партматрицы с целью дальнейшей перепродажи) и прямого олигархического влияния на партийные массы, а также к укрупнению оставшихся на плаву партийных структур. И хотя шансом «объединиться, чтобы выжить» воспользовались далеко не все субъекты партийной системы, процесс, что называется, пошел. Самый яркий пример◦— «Справедливая Россия», вобравшая в себя группу мелких партий и теперь (не без благословения из Кремля) всерьез претендующая на часть мест в Думе. А для этого весьма больно пощипывающая любимое детище Кремля◦— «Единую Россию».