Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны

В других отраслях риск был связан в первую очередь не с травмами, а с отравлением. Рабочим приходилось иметь дело с разнообразными опасными химикатами и веществами, часто специфическими именно для военной промышленности: новыми видами растворов, применяемыми при химической обработке дерева; хлорбензолом и составляющими бензина; химикатами, используемыми для производства боеприпасов; ароматическими азосоединениями; соединениями мышьяка; асбестовой пылью; свинцовой пылью; тетраэтилсвинцом, применявшимся как антипирен и антидетонирующая присадка к авиационному топливу[1050]. На предприятиях, вынужденных существовать под одной крышей, испарения всех этих веществ смешивались, образуя новые, неизвестные, смертельно опасные соединения. Новые типы химикатов пополнили длинный перечень давно известных опасностей, таких как ртуть, анилиновые красители, серная кислота, мелкие металлические частицы, газы и высокие температуры на металлургических предприятиях. Все эти вещества и их побочные продукты поражали печень, кожу, глаза, нервы и легкие. Производство боеприпасов, где использовали, в частности, тринитротолуол и нитроцеллюлозу, загрязняло воздух оксидами азота, динитробензолом, эфиром, гексогеном и другими химикатами. Рабочие помещения не были герметизированы, и утечка газа могла привести к временной приостановке работы целых цехов

[1051]. На заводе боеприпасов № 56 в Нижнем Тагиле рабочие, выполнявшие опасные операции, из‐за слабой вентиляции постоянно подвергались воздействию ядовитых газов. В 1943 году обнаружилось, что половина рабочих в опасных цехах получили отравление на производстве, а к 1944 году этот показатель вырос почти до 100 %. Местная администрация и органы здравоохранения неоднократно указывали руководителям предприятий на неподобающие условия, но необходимость наращивать темпы производства заглушала их жалобы. Директора заводов приняли меры, только когда вмешался Свердловский обком партии[1052]

.

Серьезную угрозу представляло и отравление свинцом, поражающим центральную нервную систему. Еще в 1928 году ввели строгие правила, предписывавшие оборудовать заводы специальными душевыми, прачечными, умывальными, санпропускниками и особыми помещениями для хранения верхней и грязной одежды. Умывальные предполагалось снабдить мылом, жесткими щетками и жидкостью для полоскания рта, а рабочие должны были иметь свое полотенце, зубную щетку и зубной порошок. Есть разрешалось только в помещениях, тщательно изолированных от производственных цехов[1053]. В инструкциях по санитарному просвещению, разосланных в 1944 году по ФЗО и ремесленным училищам, появились и другие требования: следить, чтобы в вентиляционные трубы не попадал свинец, носить респираторы, проводить регулярную уборку помещений и принимать меры предосторожности при утилизации загрязненной свинцом воды

[1054]. Но лишь немногие предприятия выполняли эти требования. Свинцовая пыль была главной причиной отравления, но не единственной[1055]

. Тетраэтилсвинец, добавляемый в авиационное топливо, оказывал разрушительное воздействие на здоровье рабочих. По меньшей мере на двух заводах в городе Дзержинск Горьковской области, где изготавливали антидетонационные вещества, рабочие несколько раз получали отравление свинцом. В первой половине 1942 года рабочие химического завода «Ява» в среднем пропустили по болезни две рабочие недели. На химзаводе № 365, носившем название «Ока», рабочие подвергались двойному риску: при изготовлении тетраэтилсвинца и боеприпасов. В первой половине 1942 года каждый рабочий отсутствовал по болезни в среднем восемнадцать дней, что в сумме составляло более 10 % всего рабочего времени завода. Причиной почти половины из этих пропущенных по болезни дней стали именно отравления на производстве. В 1942 году более трети рабочих «Оки» получали больничный лист из‐за отравления, и все жертвы интоксикации отсутствовали в среднем тридцать три дня. К счастью, во втором полугодии условия как на «Яве», так и на «Оке» заметно улучшились[1056].