Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

Комиссия по борьбе с дезертирством в Западной Сибири в своем приказе от 26 ноября 1920 г. потребовала персонально от председателей волостных и сельских Советов, старших пяти дворов «немедленно изъять всех укрывающихся у них дезертиров и лиц, уклонившихся от военной службы, и передать таковых в уездную комиссию по борьбе с дезертирством». За любой случай укрывательства и проживания в деревне или селе дезертира ответственность возлагалась также на всех родственников дезертира. В указанном приказе перечислялся изощренный механизм наказания за невыполнение данной директивы. У всех председателей сельских и волостных Советов и у старших пяти (десяти дворов) производилась полная опись всего их имущества не позднее 5 января 1921 г. После проведения подобного учета личной собственности руководители местных органов советской власти становились практически заложниками карательных органов. При обнаружении в первый раз в расположении их селений и районов хотя бы одного дезертира часть имущества должностных лиц подлежала пока еще условной конфискации. При повторном обнаружении и задержании в тех же селах и районах дезертиров конфисковывалась безвозвратно половина их имущества. При третьем же обнаружении и задержании дезертиров конфискации подлежало все имущество с высылкой самих должностных лиц на принудительные работы. Граждан тех селений, в которых укрывались дезертиры и не были выданы власти, обрекались «усиленным денежным штрафам и конфискациям всего или части имущества». Исключение могли составить лишь «семьи честных красноармейцев», в пользу которых передавалось конфискованное имущество[521]

.

В основном восставшие крестьяне выдвигали лозунг «За Советы без коммунистов». Нередко повстанцы объявляли собственную позицию как «Долой коммунистов, да здравствуют большевики!» – в этом явлении отображались коллизии крестьянской психологии. Считалось, что коммунисты и большевики – не одно и тоже: большевики дали крестьянам право на землю, а коммунисты это право отбирают и занимаются насилием, устанавливая грабительские продразверстки, повинности, мобилизации. В обиходе повстанческого сопротивления появился даже своеобразный, но характерный для крестьянской психологии призыв – «Бей коммунистов, долой Троцкого! Да здравствует Ленин и Учредительное собрание!»[522]

.

С 1 сентября 1920 г. войска Внутренней охраны республики (ВОХР) вошли в состав вновь образованных войск Внутренней службы (ВНУС) наряду с караульными частями, войсками обороны железнодорожной прифронтовой полосы, транспортной милицией. Войска ВНУС находились в подчинении НКВД и Главкома Вооруженных Сил. Высшим органом их управления является штаб войск ВНУС.

Крестьянство становилось повстанцами не только в родных селениях и станицах. Мятеж Ф. Миронова и сапожковщина стали прецедентами крупных мятежей в Красной Армии, которые положили начало серии подобных выступлений. Настроение жителей деревни, находящихся в армии, отражалось на состоянии воинских частей: социальный состав Красной Армии на 75% был представлен крестьянами[523]

. Крестьяне, одетые в красноармейскую форму, составляли основную часть повстанцев в красноармейских соединениях, командиры Красной Армии становились во главе мятежников. Повстанческое движение активизировалось в результате начавшейся демобилизации (к концу 1920 г. Красная армия насчитывала около 6 млн[524] человек после победы над генералом Врангелем в Крыму) – военное противостояние с Белым движением закончились.