Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

Примечательно заявление начальнику милиции Ишимского уезда из 5—го районного отдела милиции (конец декабря 1920 г.): «…творится что—то невероятное, чуть ли не хуже, чем Колчак и опричники Ивана Грозного… крестьянство преимущественно все, и среднее, и бедное, заявляет открыто, что это не советская власть и не власть трудящихся, а что—то иное, вроде колчаковщины, что бесспорно на руку буржуазии и ее прихвостням… приятно ли смотреть, что творят наши члены партии? Приятно ли слышать слова того гражданина, который недели две назад душой и телом был предан советской власти, который был накануне вступления в наши ком. ряды. В настоящий момент эти тов. нам говорят: тов. коммунист, что ты делаешь, берешь последнюю рубаху у крестьянина и т.д.? И в самом деле, присмотритесь, что творится: в зимнее время стригут овец, забирают последние валенки, рукавицы, обстригают шубы, конфискуют скот крестьянина, разувают детей—школьников, которые идут навстречу просвещения. Неужели так нужно? Если же так, то зачем же мы, коммунисты, говорили, что мы – защитники трудящихся? Зачем же мы говорили, что у нас нет насилия и т.д.? Как было приятно слушать, когда сказали крестьянину: вези, тов., свои излишки. И что же? Через две недели потянулись обозы, и за это время засыпали все амбары. Посмотрите, что делается. Теперь бедные и середняки—крестьяне смотрят на нас сквозь пальцы, жены красноармейцев плачут от непосильной разверстки, детям не в чем ходить в школу: их одежду отдали в разверстку. Посмотрим или послушаем, что на это скажут наши дорогие тов. красноармейцы, бьющиеся за наше светлое будущее, когда они услышат от своих родных, что у них забрали, конфисковали лошадей, коров и все прочее, оставили его семейство без хлеба и пытают холодом.. Тов., много фактов, что у семей красноармейцев забирают хлеб и пр. А если сказал слово против, то пожалуйте в холодный амбар…»[910]

.

Во всей губернии, по примеру Ишимского уезда, устанавливалась круговая порука сельских обществ: в случае обнаружения скрытого хлеба у одного члена общества проводилась конфискация его у всего общества, не считаясь ни с какими мерами. Один из характерных примеров наказания связан с провинившейся перед губпродкомом Юргинской волостью Ялуторовского уезда, для которой произвольно увеличили разверстку дополнительно на 50%[911]

. Арестованные заложники освобождались только после выполнения разверстки всем обществом. В 8 волостях Ишимского уезда (Локтинской, Теплодубровской, Ларихинской, Казанской, Аромашевской, Ражевской, Усовской, Больше—Сорокинской) в декабре были арестованы все, кого отнесли к кулакам, в качестве заложников до выполнения всем уездом плана разверстки. Уполномоченный Ишимского уездного продкома А. Братков выпустил собственный циркуляр сельсоветам Локтинской волости с предупреждением: у граждан, не выполнивших разверстку, хлеб подлежит изъятию до единого зерна, а также конфискуется все имущество, как движимое, так и недвижимое; в случае восстаний деревни будут сжигаться[912]. Однако через несколько дней этот же уполномоченный издал еще более угрожающий приказ для населения Локтинской волости: «Приказываю весь хлеб, который причитается с вас по разверстке, в срок 60 часов с момента получения сего приказа свезти на ссыпной пункт в гор. Ишим. Если какое—либо общество не исполнит сего приказа в вышеуказанный срок, я с вооруженной силой – 200 чел. пехоты, 40 чел. кавалерии и четырьмя пулеметами – заберу весь хлеб до единого зерна у всех граждан общества, не оставлю ни на прокорм живым душам, ни на прокорм скотине, ни на посев. У тех граждан, которые будут агитировать против сдачи и вывоза хлеба, мною вооруженной силой будет забрано все имущество, дом будет спален, а гражданин, замеченный в вышеуказанном преступлении, будет расстрелян. Приказ считать первым и последним. Больше предупреждать не стану»[913].