Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

С нарастанием масштаба восстания оценка ситуации в сибирском советском руководстве быстро изменилась. Начался поиск виновных. Об этом свидетельствовала записка заместителя председателя Сибревкома Чуцкаева С. Е. председателю Тюменского губисполкома Новоселову С. А. от 15 февраля 1921 г. В ней до сведения губернского руководства доводилась информация о наличии в распоряжении Сибирского бюро ЦК РКП (б) ряда документов о преступной деятельности продагентов в Ишимском уезде: «Во время проведения продразверстки продотрядами допускался ряд вопиющих злоупотреблений: производились насилия над лицами, отказывающимися от выполнения разверстки, допускались гнусные насилия над женщинами, похищались предметы движимого имущества»[938]

.

К середине февраля восстание в короткий срок охватило большинство волостей Ишимского, Ялуторовского, Тобольского, Тюменского, Березовского и Сургутского уездов Тюменской губернии, Тарского, Тюкалинского, Петропавловского и Кокчетавского уездов Омской губернии, Курганского уезда Челябинской губернии, восточные районы Камышловского и Шадринского уездов Екатеринбургской губернии. Оно затронуло также пять северных волостей Туринского уезда Тюменской губернии, Атбасарский и Акмолинский уезды Омской губернии. Повстанческая территория весной 1921 г. охватывала огромный район от Обдорска (ныне – Салехард) на севере до Каркаралинска на юге, от станции Тугулым на западе до Сургута на востоке[939]

. Повстанческие отряды создавались и пополнялись посредством мобилизации населения. В Ишимском уезде с начала февраля 1921 г. производилась мобилизация граждан 18—35 лет и унтер—офицеров до 40 лет.

Организация повстанцев строилась по образцу регулярной армии: фронты (Сибирский, Северный, Южный, Юго—Западный), армии (Восточная, Южная, Западная, Народная повстанческая, Народно—крестьянская), дивизии (Курганская повстанческая, например), полки, батальоны, роты, взводы, отделения. Так, Южная армия делилась на полки по названию населенных пунктов. 2—й и 3—й Освободительный полки имели в каждом по 3 батальона или отряда, 9 рот, 27 взводов, 54 отделения – всего 3 тыс. человек. При батальонах – кавэскадрон в 60 сабель. Комсостав состоял из бывших унтер—офицеров, прапорщиков. В подразделениях имелись обозы. Волостные военштабы выполняли хозяйственные, организационные, информационные задачи. В тыловых селениях назначались коменданты с небольшим отрядом охраны, отвечавшие также за связь с фронтом. Использовалась телефонная связь. В воинских формированиях и в тылу повстанцев старались поддерживать дисциплину: осуществлялась борьба с самогонщиками и чрезмерным потреблением самогона – виновные наказывались и предавались суду[940].

Не было, да и не могло быть в крестьянской среде программы по вопросам общественного и политического устройства России, тем более на концептуальном уровне. Не было и единства взглядов и политических устремлений. Повстанцев разных районов объединяло лишь общее неприятие коммунистического режима[941]. Повстанцы не создали единого центрального органа власти для всей территории, охваченной восстанием вследствие недостатка времени для данного мероприятия и обширности территории. Лозунг «За советы без коммунистов» наиболее полно отражал устремления подавляющего большинства восставшего крестьянства, возлагавшего надежды на лучшую жизнь с Советами без диктата со стороны коммунистической власти. В повстанческих районах крестьяне на практике стремились воплотить в жизнь указанный лозунг, создавая в качестве органов управления Советы без коммунистов. На территориях, контролируемых повстанцами, создавались волостные и сельские Советы. Установлены случаи присоединения к повстанцам прежних сельсоветов и волисполкомов.