Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй

В феврале 1922 г. предложение Алтайского губисполкома в адрес Сиббюро РКП (б) положило начало агитационной кампании за созыв съезда инородцев Горного Алтая с целью создания автономной области. Советская власть объявила амнистию алтайцам – участникам антисоветского повстанческого движения. На заседании Наркомнаца при Сибревкоме 13 апреля 1922 г. было принято решение о постановке перед центральной властью вопроса, связанного с выделением «южных туземцев Сибири». В данный период в организации карательной политики Советского государства в отношении повстанческого движения на Алтае проявилась примечательная особенность. Решение Алтайского губкома РКП (б) от 6 февраля 1922 г. о карательной политике в Горном Алтае, с одной стороны, требовало «выносить самые суровые приговоры», с другой – «в связи с усилением агитации по созыву съезда инородцев Алтая» предлагалось «вести по отношению к инородческому населению… сугубо осторожную карательную политику». На практике указание губкома выполнялось следующим образом: если русские крестьяне, с оружием в руках боровшиеся с Советской властью, подлежали уничтожению, то алтайские инородцы, как правило, избегали подобной участи. Создание национально-территориальной автономии – Ойротского (позднее Алтайского) края – позволило в сентябре 1922 г. в основном ликвидировать повстанческое движение на Алтае, выраженное в массовом антикоммунистическом движении инородческого населения[318]

.

До образования автономии якутов Советская власть практически не контролировала обширные территории, заселенные этим сибирским народом. Массы якутского населения были настроены враждебно в отношении власти из-за недовольства политикой военного коммунизма. Осенью 1921 г. началось массовое антисоветское восстание якутов. Полгода Советская власть существовала лишь в Якутске и двух населенных пунктах. Наряду с бедственным материальным положением населения, вызванным политикой военного коммунизма, национальный вопрос являлся важнейшей причиной восстания. Решение вопроса о создании якутской автономии, обсуждавшегося Сиббюро ЦК РКП (б) еще 28 апреля 1921 г., затянулось надолго. Образование Якутской автономной советской республики в апреле 1922 г. позволило ликвидировать основные очаги восстания[319]

.

Таким образом, разрешение земельного и национального вопросов, отвечавшее ожиданиям сибирских народов, оформленное в виде признания автономного статуса крупных этнических групп, способствовало предотвращению, а затем ликвидации повстанческого движения на киргизских (казахских), бурятских, алтайских, якутских землях. Создание национально-государственных образований в Сибири, основанное на компромиссе большевистской власти с элитами крупных сибирских народов, позволило Советской власти укрепиться, обеспечить лояльность инородческого населения и в основном завершить гражданскую войну в Сибири к концу 1922 г.

Существенные особенности протестное движение имело на Северном Кавказе. Данный многонациональный и густонаселенный регион отличался своеобразием, связанным с этнической пестротой и глубоким влиянием ислама и исторических традиций в этом регионе. Особенностью региона являлась также историческая вражда терских казаков и горских народов. Сунженская линия казачьих станиц разъединяла Ингушетию на две части. Горско—казачья вражда определяла главное содержание социальных противоречий на Тереке. В 1918—1919 гг. большевики нашли в лице горцев активного союзника, с осени 1920 г. прежние союзники стали непримиримыми врагами, в результате чего значительная часть горского населения Северного Кавказа поддержала и приняла участие в восстании Н. Гоцинского в Нагорном Дагестане в сентябре 1920 г. – мае 1921 г. В чем причина подобной кардинальной трансформации взаимоотношений горцев с Советской властью? Сложная и запутанная ситуация на Северном Кавказе была далека от классической марксистской схемы. В тактике большевистской партии на Северном Кавказе проявился объективный учет реального соотношения сил, при необходимости – тактический отказ (там, где это ей было нужно) от строго классовой линии, приводивший к желаемым результатам. Отношения к национальным общественным группам строились не только по классовым признакам. Политика большевистской партии на Северном Кавказе продемонстрировала умелое манипулирование общественным сознанием с целью решения конкретной прагматической цели – привлечения на свою сторону национальностей, отличающихся глубокой религиозностью и консерватизмом. Причем роль религии и религиозных деятелей с точки зрения коммунистов не носила на Северном Кавказе однозначно негативную и враждебную оценку, характерную для ортодоксальной коммунистической доктрины.