Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй

Кронштадтское восстание под красным флагом не было белогвардейским мятежом, как утверждалось в советской легенде. Создателем идеологического мифа стал председатель Реввоенсовета Советской Республики Л. Троцкий. В интервью для иностранной печати Троцкий обвинил в подготовке кронштадского восстания контрреволюционные центры за границей[367]. Несмотря на указание высшего советского руководства и на все предпринимавшиеся усилия, расследование чекистов не установило следов подготовки со стороны какой—либо контрреволюционной организации внутри крепости или шпионов Антанты. О гипотетической возможности организации заговора чекисты узнали бы первыми: особый отдел Кронштадтской крепости, имевший по штату отдела 50 осведомителей, создал широкую сеть своих осведомителей в крепости – 150 человек, почти все доносили без оплаты[368]. Пришлось сделать заключение, что восстание возникло стихийно в неорганизованной матросской и рабочей среде. По информации ВЧК, «широкая масса восставших не хотела и слышать об Учредилке». Уже 3 марта в Обращении к крестьянам, рабочим и красноармейцам ВРК сделал заявление о «неправде по поводу власти генералов и белых»[369].

Среди членов ревкома не было ни одного бывшего офицера. В его состав входили в основном специалисты флота с большой практикой, включая более трети (6 человек из 15) представителей команд линкоров «Петропавловск» и «Севастополь». Кронштадтский ревком, учитывая негативное настроение матросской и солдатской массы крепости в отношении белогвардейцев, посчитал необходимым «раз и навсегда покончить» с домыслами и слухами о руководстве восстанием якобы со стороны «белых генералов и попов», публично объявив состав ВРК в специальном воззвании ревкома: Петриченко – старший писарь линкора «Петропавловск»,

Яковенко – телефонист службы связи Кронштадтского района, Ососов – машинист линкора «Севастополь», Архипов – машинный старшина линкора «Петропавловск», Перепелкин – гальванер линкора «Севастополь», Петрушев

 – старшина—гальванер линкора «Петропавловск», Куполов – старший лекарский помощник, Вершинин – матрос—электрик линкора «Севастополь», Тукин – мастеровой электромеханического завода, Романенко – содержатель аварийных доков Кронштадтского порта,

Орешин – заведующий 3—й трудовой школой, Вальк – мастер лесопильного завода, Павлов – рабочий минных мастерских, Байков – заведующий обозом управления строительства крепости, Кильгаст

 – штурман дальнего плавания[370]. В составе ревкома была создана оперативная тройка: Петриченко, Яковенко, Ососов. Руководитель ревкома С. М. Петриченко, кадровый матрос с 1914 г., служил на флоте около семи лет. В «партийную неделю» 1919 г. Петриченко, как и многие на флоте, вступил в РКП (б), но вскоре выбыл из нее во время очередной перерегистрации. В мятежной матросской и солдатской среде не допускалось даже мысли о возможности работы в ее среде белых шпионов. Почти все воззвания Советского правительства публиковались без сокращений на страницах кронштадтской газеты.

В указанном выше интервью для иностранной печати Троцкий связал восстание с выбытием «огромного числа революционных моряков 1917 года» из Балтфлота[371]. Для подобной интерпретации у Троцкого были серьезные субъективные основания – личные счеты к кронштадтцам. Моряки Кронштадта не поддержали Троцкого с его лозунгом «перетряхивания» в дискуссии о профсоюзах. Общее собрание Кронштадтской организации РКП (б) 14 января 1921 г. большинством в 525 голосов против 96 отвергло платформу Троцкого, проголосовав за платформу Зиновьева и Ленина. 19 января на общем собрании моряков—коммунистов в зале Морского корпуса Троцкий отстаивал свою позицию лично, дискуссия для него завершилась провалом: из 3,5 тыс. присутствующих за его платформу высказалось не более 40—50 человек[372].

Но легенда Троцкого о кардинальном изменении социального состава балтийских моряков за годы Гражданской войны и влиянии на них со стороны «мелкой буржуазии» опровергается реальными фактами. К 1921 г. на кораблях служили преимущественно кадровые моряки. Состав их был относительно постоянный, особенно командный состав и штатные специалисты, прослойка последних на крупных кораблях была значительна, достигая порой половины команды. Для подготовки таких специалистов – гальванеров, механиков, комендоров, электриков, машинистов – в ту пору требовались годы, заменить их было непросто. Кадровый состав служил на мятежных линкорах. Сохранились списки личного состава команд линейных кораблей «Петропавловск» и «Севастополь» по данным на февраль 1921 г.: почти 4/5 экипажей двух сильнейших кораблей Балтфлота начали службу на флоте до 1917 г. Имелось немало кадровых моряков, служивших по пятнадцать и более лет. Именно они были очевидцами (и участниками) событий февраля и октября 1917 г., создавали пробольшевистский Центробалт. Молодые матросы («клешники» или «иванморы») никак не определяли настроения моряков в Кронштадте.