Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй

Членам РКП было разрешено создать свой руководящий орган. 2 марта было организовано Временное бюро кронштадтской организации РКП в составе Я. Ильина, Ф. Первушина и А. Кабанова. В опубликованном в Известиях ревкома воззвании 4 марта 1921 г. Временное бюро призвало коммунистов Кронштадта к сотрудничеству с ревкомом: оставаться на своих местах и не препятствовать мероприятиям ВРК. Признавалась необходимость перевыборов Совета с участием в них коммунистов. Временное бюро опровергало слухи о расстреле коммунистов и подготовке коммунистами вооруженного выступления в Кронштадте. На линкоре «Севастополь» ни один коммунист не был арестован матросами[359]. 4 марта Кронштадтский ревком в Известиях сделал специальное сообщение с опровержением слухов о насилии в отношении арестованных коммунистов. Временное бюро организации коммунистов получило возможность лично ознакомиться с условиями содержания коммунистов. Арестованным коммунистам разрешалось выпускать стенгазету. Для объяснения причины ареста и заключения в тюрьму коммунистов ревком придумал оригинальное и наивное объяснение: мятежники защищали Советскую власть от коммунистов. В первом номере «Известий Временного революционного комитета…» 3 марта сообщалось об основания опасаться репрессий, озвученных в угрожающих речах представителей Советской власти. Наряду с заявлениями о верности Советской власти кронштадтские руководители в своих заявлениях настойчиво твердили о своем миролюбии, стремлении обойтись без кровопролития

[360]. Ревком давал коммунистам слово на собраниях.

Лишь 16 марта 1921 г., накануне решающего штурма мятежного Кронштадта, ревком решил отправить Советскому правительству ультиматум: в случае непрекращения стрельбы по городу и мирному населению будут приняты «крайние меры к заложникам—коммунистам»[361]

. В этот же день в ревкоме обсуждался вопрос о расстреле группы коммунистов, – инициатива исходила от коменданта следственной тюрьмы Шустова. Ревком отклонил это предложение, разрешив право расстрела лишь при попытке к побегу. Возможность вынесения смертных приговоров противоречила провозглашенной кронштадтцами революционной отмене смертной казни как «гнусного учреждения тиранов». Поэтому угрозы в адрес арестованных коммунистов (среди них были комиссар Балтфлота Н. Кузьмин, председатель Кронштадтского Совета П. Васильев[362], комиссар бригады линейных кораблей А. Зосимов) полевым судом и расстрелом не имели легитимного основания.

Уроки мятежного Кронштадта заставили Л. Троцкого позднее, в 1927 г., вывести политическую формулу «сползания к Кронштадту». В «Кронштадской форме Термидора путем захвата военной механики», по его определению, состояла «дьявольская хитрость истории». В чем суть конструкта Троцкого? Троцкого насторожило участие в восстании многих матросов—коммунистов. Вместе с беспартийными, по оценке Троцкого, они «сдвинули власть с классовой зарубки». Кронштадтская форма «Термидора» – военное восстание. Но при определенных условиях появляется опасность мирно сползти к Термидору. Если кронштадтцы, партийные и беспартийные, под лозунгом Советов и во имя Советов спускались к буржуазному режиму, то, по Троцкому, можно сползти на термидорианские позиции даже со знаменем коммунизма в руках[363].

Совет Труда и Обороны Советской Республики 2 марта 1921 г. объявил: 28 февраля начались волнения на корабле «Петропавловск», принята черносотенно—эсеровская резолюция; 2 марта появилась открыто группа бывшего генерала Козловского с офицерами, руководившие заговором за спиной эсеров; под их руководством осуществлялись аресты партийных руководителей и коммунистов. Решением Совета Труда и Обороны, подписанным Лениным (в качестве председателя указанного органа) и Троцким (председателем Реввоенсовета Республики) устанавливалось осадное положение для Петроград и Петроградской губернии, власть передавалась чрезвычайному военному органу – комитету обороны Петрограда. Мятежники объявлялись вне закона[364]

.

Приказом Предреввоенсовета Троцкого и главкома Каменева от 5 марта была восстановлена 7—я армия с подчинением непосредственно главнокомандованию Республики. Командующим армией назначался М. Н. Тухачевский (одновременно командующий западным фронтом), ему подчинялись все войска Петроградского округа и Балтийского флота. Тухачевскому поручалось подавить восстание в Кронштадте в кратчайший срок[365]. В тот же день было обнародовано ультимативное по своему содержанию Обращение РВС и командования Красной Армии к мятежникам: сложить оружие, только сдавшиеся могли рассчитывать на милость Советской Республики, ответственность возлагалась на белогвардейских организаторов мятежа. Решительность и оперативность действий объяснялась Троцким в телеграмме, направленной 5 марта Э. М. Склянскому: только овладение Кронштадтом покончит с политическим кризисом в Петрограде[366]. Военный мятеж невольно позволил решить силовыми методами наболевшую политическую проблему – утихомирить бастовавший Петроград и устранить брожение в Балтийском флоте.