Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа

Первый вид банд наиболее серьезен, и борьба с ним требует большой планомерности и напряжения. К таковым относятся: банды Антонова в Тамбовской губернии, банды Махно, банды в Правобережной Украине, вспыхивающие восстания в Сибири, басмачество в Туркестане и восстания в Дагестане.

«К началу января месяца сего годя движение приняло размеры, которые угрожали жизненным интересам Республики. Создавшаяся обстановка требовала решительных мероприятий. Весь январь был использован на подготовку подавления восстания, а именно, к сосредоточению необходимых сил из состава полевых войск, ибо местные войска для указанной цели оказались непригодными».

Далее в докладе дается краткое описание оперативных действий против повстанцев и делается вывод, что в целом масштаб «антоновщины» и «махновщины» идет на убыль. Но с точки зрения борьбы с продовольственным кризисом гораздо важнее было то, что происходило в Сибири. А здесь по железным дорогам могли курсировать только бронепоезда. «Движение в Сибири перекидывается из одного района в другой и имеет также ярко выраженный территориальный характер, базируясь на симпатиях местного, в большинстве своем зажиточного населения. Только что ликвидированные восстания в Барнаульском и Бийском районах сменились вновь вспыхнувшими восстаниями в Ишимском и Тобольском районах, размеры коих только определяются. По донесениям помглавкома по Сибири, восстание первоначально охватило районы в 100 верстах юго-восточнее Тобольска и Усть-Ишима и вдоль железной дороги к западу и востоку от Ишима и одновременно охватило район железной дороги Курган — Токуши. Из хода событий следует предположить, что среди местного населения велась предварительная агитация. Большая часть повстанцев пешие, имея незначительные конные банды в 100–200 человек. Вооружение их разнообразное»[600]

.

Главком указывал, что советские части и гарнизоны в Сибири значительно уступают восставшим по численности. Судя по белогвардейским источникам, ситуация в Сибири представлялась правительству Ленина настолько безнадежной, что оно решилось на тот вариант, который два с половиной года назад отвергло с шумным негодованием, когда летом 1918 года антисоветское Временное Сибирское правительство предложило большевикам в Москве обеспечить непрерывную отправку продовольствия в голодающие центры России в обмен на отказ от попыток вооруженного вторжения за Урал.

В марте 1921 года к проживавшему на Алтае видному ученому, исследователю Сибири, бывшему эсеру В. И. Анучину явился молодой человек с письмом от барона Унгерна. Унгерн просил ученого, пользовавшегося большим авторитетом в крае, возглавить будущее сибирское правительство, которое должно быть образовано после скорого падения Советской власти в Зауралье. Он сообщал, что между ними и Москвой идут переговоры, Москва соглашается предоставить Сибири полнейшую самостоятельность, ей безразлична даже форма правления в Сибири, исключая самодержавие, границей должен являться Уральский водораздел. Но Москва требовала, во-первых, чтобы по всей российско-сибирской границе бессрочно не устанавливалось таможенных сборов, и, во-вторых, чтобы Сибирь в течение двух лет ежегодно бесплатно доставляла для России 300 млн. пудов угля, 100 млн. пудов пшеницы, 50 млн. пудов мяса, 50 млн. пудов жиров и 50 млн. пудов рыбы.

«Полагая, что никакое будущее сибирское правительство не сможет принять подобных условий, — писал Унгерн, — мы тоже категорически отказались от разговоров о подобной контрибуции и заявили через уполномоченного Львова о том, что в конце апреля начнем организационное наступление по всем фронтам, а до того времени будем напоминать о себе спорадическими набегами»[601].