Крестоносцы

Поэтому в течение всей истории крестовых походов в разных постоянно обновлявшихся формах вставал египетский вопрос Египет представал перед западными людьми в своего рода ореоле и был столь же притягательным, как и Палестина, хотя и по другим причинам Если в евангельских рассказах он был лишь временным убежищем для Спасителя избавившим его от избиения младенцев Иродом, то зато в Ветхом Завете он играет важную роль и потому паломники в Святую Землю никогда не упускали возможности, если такая предоставлялась дополнить посещение Святых мест в Палестине паломничеством в Египет Этому мы обязаны восхищенными описаниями, особенно в XIV и XV вв, этой земли, где протекает река, которую считали одной из четырех, берущих начало в земном раю, и на берегах которой возвышаются удивительные памятники египетской древности, пирамиды, называвшиеся тогда «амбарами Фараона» («Это неправда, поскольку внутри они не полые, в действительности они являются гробницами царей Египта», — заметил в своем сообщении паломник начала XVI в. Греффин Аффагарт) В Египте особенно чтили память Моисея, и ему был посвящен монастырь на горе Хореб, а также Св. Екатерины, о которой говорили, что она выдержала диспут с докторами из Александрии, ее тело было якобы перевезено на гору Синай, где и сейчас существует почитаемый монастырь ее имени.

Достаточно, с другой стороны, бросить взгляд на карту, чтобы понять весь интерес христиан к отделению Египта от государства Алеппо или Дамаска и от всей месопотамской державы, в XIII в. это была неизменно преследуемая политическая цель, по крайней мере, когда проводилась последовательная политика Основные линии этой политики были намечены в первый период существования франкской Сирии. На протяжении всего правления в XII в. Амори I, одного из наиболее деятельных и предусмотрительных королей Иерусалима, доминирующим в политике был египетский вопрос, разрешенный им наиболее благоприятно для его королевства, поскольку Египет на некоторое время стал франкским протекторатом.

Условия установления протектората изложены с обычным мастерством Гильомом Тирским, историком Амори I и свидетелем переговоров, ведшихся этим королем и его советниками. В то время правитель Алеппо, свирепый Нуреддин, тюркского происхождения, захватил Дамаск (25 апреля 1154 г.) и объединил таким образом мусульманскую Сирию. Египет же был в руках последних представителей династии Фатимидов, находившейся в состоянии полного упадка и переживавшей постоянные заговоры и трагедии при своем дворе, «вероятно, самым коррумпированным, какой когда-либо был»⁴³

. Более того, Фатимиды считались большей частью мусульман еретиками. В 1153 г. в Каире разыгралась самая тяжелая драма, когда один из придворных, Диргхам, изгнал визиря Шавера и организовал избиение семидесяти эмиров, что, судя по восточным хроникам, сильно ослабило египетскую армию. Шавер обратился за помощью к Нуреддину, а тем временем король Иерусалима Амори отправил в долину Нила армию, оказавшуюся впоследствии ему полезной.

Шавер, восстановив свою власть в государстве с помощью Нуреддина, очень скоро начал тяготиться зависимостью от сирийской державы. Ширкух, дядя знаменитого Саладина, делавшего тогда свои первые шаги на военном поприще, смотрел на Египет как на завоеванную страну, и, держа там свои военные силы, облагал население поборами по своей воле. Чтобы избавиться от него, Шавер не замедлил воззвать к королю Иерусалима. И первая египетская кампания завершилась изгнанием из Египта армии Ширкуха в 1164 г.; и когда по приказу Нуреддина он во второй раз вторгся в Египет в 1167 г., Шавер вновь обратился ча помощью к Амори. Так франкский король стал своего рода арбитром в противостоянии двух сил исламского мира, которые вели между собой не только войну интересов, но и войну религиозную, ортодоксальных суннитов против еретиков шиитов.

Именно по этому поводу была написана любопытная страница истории крестовых походов о приеме Каирским халифом, под руководством его визиря Шавера, двух франкских рыцарей, Гуго Кесарийского и тамплиера Жоффруа. Халиф Египта, совсем молодой человек, «жгучий брюнет, высокого роста, с красивым лицом и очень великодушный, живший среди множества женщин», принял их в покоях своего дворца, произведших на франкских баронов неизгладимое впечатление: «Там были мраморные бассейны, полные чистейшей воды, всюду слышно было щебетанье многочисленных неведомых у нас птиц… Для прогулок были галереи с мраморными колоннами, инкрустированными золотом, и со скульптурами; пол был выложен разными материалами, и вообще весь этот променад был действительно достоин королевского величества… Далее начальник евнухов провел их в другие помещения, еще более красивые, чем первые, там были разнообразные и удивительные четвероногие, каких только может изобразить рука художника, описать поэт или можно увидеть во сне, то есть такие, какие водятся в странах Востока и Юга и неизвестны на Западе».