Крестоносцы социализма

Кроме специальных организаций «Народная воля» имела еще специальных агентов, которые действовали по ее указаниям как бы в тылу противника – в чиновных канцеляриях, полицейских участках и даже в самом сердце русского сыска. Засланный в III отделение агент «Земли и воли» Н.В. Клеточников присоединился к «Народной воле» при самом ее возникновении и прослужил ей почти полтора года из двух лет своей контрразведывательной службы. Начал он эту службу простым «чиновником для письма», с декабря 1880 г. уже заведовал секретной частью 3-го делопроизводства Департамента полиции, а с 1 января 1881 г. был младшим помощником делопроизводителя всего Департамента

[1185]. Он доставлял народовольцам данные секретной статистики по государственным преступлениям, уведомлял о предательских показаниях арестантов (Г.Д. Гольденберга, В.А. Швецова, В.В. Дриго, А.Я. Жаркова), называл имена тех, кто разыскивался жандармами, кому грозил обыск, за кем начали слежку. Главное же, Клеточников обезвреживал тайных агентов сыска и всякого рода ловушки, провокации против нелегалов[1186]. Некоторых шпионов народовольцы печатно разоблачали (так, в № 1 «Народной воли» был «пропечатан» П.И. Рачковский – впоследствии шеф заграничной агентуры царизма), других, особо опасных, как Н.В. Рейнштейн и А.Я. Жарков, уничтожали, но чаще всего шпиона, названного Клеточниковым, брали на учет, сами остерегались его, а за ним следили и таким образом иной раз выявляли новых шпионов, о которых не знал даже Клеточников. «Агент», как просто (без имени) называли в ИК Клеточникова, был феноменально законспирирован и до последнего дня своей службы в Департаменте полиции пользовался доверием властей. 20 апреля 1880 г. за «отлично-усердную и ревностную службу» Александр II наградил его орденом св. Станислава 3 степени[1187]

.

В роли специальных агентов «Народной воли» выступали также ее заграничные представители. В разное время таковыми были Л.Н. Гартман (с 1880 г. в Лондоне), П.Л. Лавров, Л.А. Тихомиров, М.Н. Ошанина (с 1882 г. в Париже). В самом ИК была учреждена должность секретаря для заграничных сношений. С осени 1880 г. ее занимала Вера Фигнер.

Такова была организационная структура «Народной воли». Итак, по самым осторожным подсчетам, Исполнительный комитет, 5 центральных местных групп, 80 – 90 местных, 100 – 120 рабочих, 30 – 40 студенческих, 20 – 25 гимназических и 50 военных по всей стране объединялись в организацию, которая мощностью и размахом далеко превзошла все русские революционные организации прошлого. Численность «Народной воли» определить трудно. Оформленных членов организации было, как полагают, примерно 500[1188], но ее участников и соучастников – в десятки раз больше. Ежегодные «обзоры» Департамента полиции свидетельствуют: с 1 июля 1881 по 31 декабря 1890 г. жандармские управления довели до конца 11.704 дознания по делам о государственных преступлениях против 16.476 человек, причем, как явствует из содержания «Обзоров», абсолютное большинство этих людей обвинялось в принадлежности к «Народной воле» или в пособничестве ей

[1189]. Подчеркну, что здесь не отражены первая половина 1881-го и весь 1880 г., когда преследования «Народной воли» были не меньшими (если не большими), чем во второй половине 1881 или в 1882 г. С учетом тех лет (жандармские «обзоры» тогда не составлялись) число обвиняемых по политическим делам, вероятно, превысило бы к 1891 г. 20 тысяч.

«Народная воля» – первая по времени революционная организация в России, которую принято называть партией. Само понятие «партия», в отличие, например, от общества (тем более группы, кружка и пр.) предполагает наличие по крайней мере трех обязательных критериев – идеологически

развитой платформы, столь же развитых уставных принципов и организационной структуры плюс национальный масштаб. В «Народной воле» все эти три критерия были налицо.