Крестоносцы социализма

Активная участница трех самых крупных революционных организаций 70-х годов (Большого общества пропаганды, «Земли и воли» и «Народной воли»), пожалуй, самая обаятельная личность в народническом движении, его, по словам С.М. Кравчинского, «нравственный диктатор», Перовская именно в «Народной воле» обрела необычайную, только для нее характерную силу воздействия на окружающих. «Когда, – вспоминал о ней Кравчинский, – устремив на человека свой пытливый взгляд, проникавший, казалось, в самую глубину души, она говорила со своим серьезным видом: „Пойдем!“ – кто мог ответить ей: „Не пойду“?»[1223]. Все, кто знал Перовскую-народоволку, восхищались обаянием ее личности. В.Д. Лебедева (двоюродная сестра члена ИК «Народной воли» Т.И. Лебедевой) рассказывала о ней Льву Толстому: «Хрупкая, нежная, она оставила у меня впечатление яркого светлого метеора»[1224]

. «В ней, – вспоминал о Перовской Г.А. Лопатин, – было пропасть доброты, сердечности, скромности и всяческой женственности»[1225]. Вместе с тем Софья Львовна «была требовательна и строга по отношению к товарищам-единомышленникам, а к политическим врагам – к правительству – могла быть беспощадной»[1226]

. О таких людях на Востоке говорят: «человек тверже камня, но нежнее розы». Личность с исключительно развитым чувством долга, Перовская превыше всего ставила верность – делу, товарищам, собственным убеждениям. Ее предсмертное письмо к матери (многократно опубликованное на разных языках мира) английский журнал «Атенеум» назвал «самым замечательным и трогательным из всех известных миру произведений эпистолярной литературы»[1227]. «Я жила так, как подсказывали мне мои убеждения, – написала перед казнью Перовская. – Поступать же против них я была не в состоянии, поэтому со спокойной совестью ожидаю все, предстоящее мне»[1228]

.

Рядом с трехзвездием Желябов – Перовская – Михайлов в составе Исполнительного комитета «Народной воли» действовали столь же выдающиеся, хотя, кроме двух-трех, менее известные организаторы и практики революционного дела[1229]. В числе организаторов (да и практиков) одно из первых мест занимал Николай Александрович Морозов – бывший «чайковец» и землеволец, заговорщик, террорист, публицист, автор ценнейшего 3-томника мемуаров, ученый-энциклопедист с тернистой судьбой (был осужден в 1882 г. по делу «20-ти» на вечную каторгу, провел 23 года в одиночных склепах Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей, после чего, освобожденный революцией 1905 г., плодотворно трудился еще больше 40 лет, стал почетным членом Академии наук СССР и умер 30 июля 1946 г. на 93-м году жизни последним

из революционеров-народников)[1230].

Замечательными организаторами были также герои «хождения в народ» и зачинатели политического направления в «Земле и воле» Александр Александрович Квятковский и Степан Григорьевич Ширяев. Оба они стали центральными фигурами процесса «16-ти» (1880 г.) – первого суда над партией «Народная воля», – и оба были приговорены к смертной казни: Квятковского повесили, а Ширяеву заменили казнь вечной каторгой, столь убийственной, что он не прожил там и одного года. Далее, в первом ряду народовольцев-организаторов блистали: руководитель московской группы «Народной воли», «народовольческий московский генерал-губернатор», по выражению В.Я. Богучарского, Петр Абрамович Теллалов (грек по национальности), тоже осужденный на смертную казнь – по процессу «17-ти» в 1883 г.[1231]; главы Военной организации «Народной воли» Николай Евгеньевич Суханов и Александр Викентьевич Буцевич (речь о них шла в предыдущем разделе) и две замечательные женщины, о которых тоже подробно говорилось ранее, – Вера Николаевна Фигнер и Мария Николаевна Ошанина. Из них Суханов, Буцевич и Фигнер были приговорены на разных процессах к смертной казни[1232], Ошанина эмигрировала.