Крестопор (ЛП)

- Даже известна дата? - удивленно спросил Джей Ар. - Это что, правда? Я думал, это просто старая народная сказка.

- Это есть в учебниках истории. Сто тридцать детей, которых больше никогда не видели, забрали, пока их семьи смотрели. Пока все смотрели. Прямо у них под носом. - В ее голосе зазвучал гнев, и она заерзала на стуле.

- Фэй, что-то не так. Что случилось, что тебя расстроило?

- О, ничего особенного, Джей Ар. Все в целом.

- Что именно?

- Ну, это все еще продолжается, - тихо вымолвила она. - Они просто... они не платят флейтисту.

- Кто?

- Родители. - Фэй поднесла бокал к губам и надолго задержала спиртное во рту, проглотила и промокнула губы костяшкой пальца. - Они рожают детей, нянчат их какое-то время, может быть, наблюдают за их ростом, как за азалией или чем-то еще. Они не понимают, сколько усилий требуется, чтобы вырастить ребенка. Они думают, что этот рост происходит сам по себе, как у азалии. Вы поливаете ее, освещаете солнцем, и она растет. Они не понимают, какую плату эта дополнительная жизнь потребует от их жизни. Не такую уж и большую, на самом деле; я думаю, вполне приемлемую... - Фэй на мгновение отвела взгляд, затем медленно кивнула, пожевав нижнюю губу. - Да, приемлемую. Но нелегкую. Они этого не понимают. Кажется, они просто хотят наблюдать, как ребенок растет. Потом, через некоторое время, они просто иногда смотрят на него. Очень скоро они даже не замечают его. И вот однажды что-то приходит и забирает ребенка, а они удивляются, почему! Они начинают разбрасываться обвинениями, как... как фрисби! Это рок-музыка! Насилие по телевизору! Секс в кино! Давайте наведем порядок в этой стране и спасем наших детей! - С отвращением махнув рукой и покачав головой, она допила свой напиток и кивнула официантке, чтобы та принесла еще один.

Джей Ар был ошеломлен пылкостью речи, яростным гневом и убежденностью в ее глазах. Вместе с тем в ее взгляде читалась глубокая печаль.

Он отставил пиво в сторону и наклонился к ней:

- Скажи мне, что случилось, Фэй. Пожалуйста.

Она улыбнулась и тихо захихикала.

- О, Джуниор, ты хороший человек, раз слушаешь, как пьяный старый ямаец бормочет что-то в свой бурбон. Но мы пришли сюда, чтобы поговорить о тебе. Не позволяй мне так болтать. Рассказывай, парень.

- Нет, если хочешь, продолжай. У тебя что-то на уме.

Официантка принесла ей еще один напиток, и Джей Ар заплатил за него. Она подняла его и произнесла:

- Все, что у меня на уме, может быть улажено тем, что у меня в руке.

Ему не хотелось, чтобы она прекращала разговор, и он решил, что стоит проявить некоторую настойчивость.

- У тебя есть дети, Фэй?

- Нет. Получается, кто я такая, чтобы рассуждать о них, верно?

- О, это не то, что я...

- Однажды я была беременна, - перебила она. - Я тоже собиралась родить, хотя и не состояла замужем. Мне было двадцать два года, и как же я хотела этого ребенка, Джуниор. Я так хотела стать матерью, иметь маленького человечка, которого можно любить. Я понимаю, что, наверное, мои мотивы являлись эгоистичными. Я хотела ребенка для себя. Не самый лучший образ мышления, если вы собираетесь воспитывать другого человека, не так ли? Но я так хотела этого ребенка. Я была как маленькая девочка перед Рождеством. - Она ласково улыбнулась, сделала еще глоток, а затем на мгновение уставилась на стол, и ее улыбка исчезла. - Я выпала из движущейся машины. Дурацкая авария. Дверь просто распахнулась, и я вылетела, угодив под стоящий позади нас автомобиль. Я потеряла ребенка и не смогла больше родить.

- Мне жаль.

- Нет, нет. Возможно, это к лучшему. Я верю, что у всего есть причина. Возможно, я не стала бы хорошей матерью. Возможно, так я лучше послужу молодым подросткам. - Еще глоток.

- Думаю, ты была бы отличной матерью, Фэй.

Она наклонила голову и предостерегающе подняла палец.

- А-а-а, не говори так, Джуниор. Все так говорят. Думают так. А потом, в один прекрасный день, является флейтист. А он редко уходит с пустыми руками...

17.

К шести тридцати вечера дождь ослабел до слабой мороси, но ветер продолжал дуть.

Бейнбридж осторожно вел фургон по узким поворотам Беверли Глен, пока не выехал на Малхолланд-драйв, где повернул налево.

Три года назад преподобный нашел место недалеко от Малхолланд, откуда открывался прекрасный вид на долину Сан-Фернандо. Всякий раз, когда он испытывал сильное напряжение или когда в группе возникала особенно сложная проблема, Бейнбридж выходил из дома и ехал на это место, где тихо молился, глядя на сверкающую огнями долину.

Он отогнал фургон от дороги, вышел из него с зонтиком и перебрался на карниз.

Из-за непогоды вид был не таким ясным, как обычно, но огни все равно мерцали сквозь туман, как блестки, рассыпанные Богом.

После разговора с Никки в доме Бейнбридж чувствовал себя бесполезной, рассеянной развалиной, но то, что произошло перед клиникой, удвоило его тревогу.

Он никогда не испытывал такого необъяснимого страха, такого кристально чистого ужаса, как в присутствии человека с этими странными золотистыми глазами.

"Почти цвета виски", - подумал он.