Крестопор

Эрин улыбнулась, сдерживая хихиканье. Смеяться над фантазиями клиента было строго запрещено, но она не могла игнорировать юмористическую сторону этой ситуации: образ мужчины, разговаривающего по телефону в нижней рубашке и колготках своей жены, казался чрезвычайно забавным. Она подавила смех и сосредоточилась на том, чтобы звучать сексуально.

- Я люблю медленно проводить рукой по твоей промежности, - проворковала она, - и чувствовать, как растет эта выпуклость, как нейлон натягивается на твой член, который становится больше... толще. Ты трогаешь его, Лу?

- Да, - пробурчал он.

- Он становится больше?

- Да.

- Ммм, я уже почти чувствую его. Сожми его ради меня, Лу.

- Да. - Он задыхался.

- Ощущение, что он сейчас прорвется, да?

- Ага...

- Поглаживаешь его?

- Угу...

- Хочешь потереться о мои колготки, Лу? Прижаться промежностью?

- О, Боже, да, да...

- Прижаться друг к другу очень сильно...

- Да...

- Почувствовать себя как...

- Ты шлюха.

Эрин чуть не выронила трубку, развернувшись, ударилась коленом о тумбочку и глубоко вдохнула, увидев Мэллори, заглядывающую в двухдюймовый промежуток между дверью ее спальни.

Глаза Мэллори сузились до ледяных щелочек, а рот скривился в ненавистной усмешке.

- Ты... жалкая... шлюха. - Она повернулась и зашагала прочь от двери, ее шаги тяжело отдавались в коридоре.

- Мэллори, - позвала Эрин хриплым голосом. Телефонная трубка выскользнула из ее руки и шлепнулась на тумбочку, а затем упала на пол.

Тоненький голос Лу пропищал:

- Алло? Алло? Банни?

Эрин почувствовала головокружение, когда открыла дверь спальни, а слезы залили ей глаза. Ей стало интересно, как долго Мэллори стояла там. Разорванная фотография наполнила сознание Эрин невыносимой ясностью.

Когда она дошла до гостиной, Мэллори уже надевала пальто.

- Мэллори, подожди.

Та схватила сумку и направилась к двери, но Эрин опередила ее и положила руки на плечи дочери.

- Не трогай меня, - прошипела она, отстраняясь.

- Подожди, Мэллори, пожалуйста.

- Для чего? Чтобы ты могла все объяснить, я полагаю? - Она уронила руки на бока, прижав сумку к ноге.

- Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но я хочу, чтобы ты знала...

- Я думаю, что знаю, почему папа ушел.

- Погоди-ка, я не занималась этим, пока твой отец был здесь.

- О? Тогда чем ты занималась?

Эрин отступила назад, потрясенная ненавистью на лице дочери. Она пыталась выровнять свой голос.

- Мэллори, мы уже достаточно накричались об этом. Думаю, нам пора просто поговорить, не так ли?

- Так же, как ты разговаривала там со своим дружком? - огрызнулась она, ткнув большим пальцем через плечо в сторону спальни Эрин.

Сжав зубы, Эрин ответила:

- Это помогает платить за квартиру, покупать продукты и одежду, и если бы твой отец не уехал, мне бы не пришлось этого делать!

- Может, поэтому он и ушел, ты никогда об этом не думала? Может, ему не нравилось жить со шлюхой!

- Я не шлюха! - крикнула Эрин, ее голос надломился. - Я никогда не была неверна твоему отцу. Ни разу. Но хочешь ты в это верить или нет, он спал с каждой проклятой... - Ее слова сбились на всхлип, когда она отвернулась от Мэллори. Ей хотелось ударить по чему-нибудь, сломать что-нибудь, чтобы избавиться от ярости, рвущейся из груди.

- А Джефф знает? - с ехидной усмешкой спросила Мэллори.

- О Боже, Мэллори, пожалуйста, не говори ему, - прошептала Эрин.

- "Не вини маму", - постоянно твердит он, - "Она делает все, что в ее силах". Но знает ли он, что у мамы получается лучше всего? – Мэллори издала фыркающий звук и прорычала, - Кажется, кто-то ждет тебя на линии.

Эрин услышала, как она перекинула сумку через плечо, как открылась дверь, а затем захлопнулась. Она выплеснула свою боль в хриплом, беззвучном крике, прислонившись бедром к спинке дивана. Ее лицо стало горячим от стыда, и Эрин сжала щеки руками, решив, что ей придется взять себя в руки до прихода Джеффа.

В стене квартиры что-то пискнуло и заскрежетало...

Кевин с любопытством наблюдал за Мейсом, пока его глаза наконец не открылись. Улыбаясь ему, Мейс положил руку на плечо Кевина и произнес:

- Она уже готова. Приведи ее сегодня вечером.

16.

14 октября

Стояла пятница, и коридор перед консультационным центром заполнили шумные и торопливые ученики, жаждущие поскорее отправиться на выходные. В кабинете Джей Ар, однако, было тихо: психолог сидел за столом и слушал Джеффа Карра. В течение двадцати минут Джефф рассказывал Джей Ар о своей сестре, о ее необычном поведении в последнее время.

- Я не собирался поднимать эту тему, - произнес Джефф, - но вчера ночью она вообще не пришла домой. Когда я вернулся, мама была очень расстроена, она плакала, но не сказала мне, в чем дело. Я думаю, между ними что-то произошло. И мне кажется, что Мэллори не явилась в школу сегодня.

- А твоя мама знает?

Джефф покачал головой.

Джей Ар был очарован тем, как менялось лицо парня, когда тот говорил о своей сестре. Он явно беспокоился о Мэллори, но, похоже, дело было не только в этом.

- Почему ты не собирался мне это рассказывать?

- Потому что я не хотел, чтобы вы подумали, что я, знаете ли, лезу в дела сестры.