Крик

– Ну, нет. Запах давно бы дошел до соседей. Наверное, сейчас, в своей африканской деревне, рассказывает женам про белых женщин.

– Нехорошо как-то. Может государству сдать, или на детские дома?

– Ну да. И не думай даже. Чтобы это чиновничье ворье тут же хапнули себе миллионы. А если по справедливости, подруга, мы с тобой эти квартиры, между прочим…

Тут она прикусила язык, и мы уставились друг на друга. Две заблудшие овцы, отчаянно цепляющиеся за жизнь на кривых дорогах цивилизации в фазе надлома.

И мы с ней принялись хохотать. До слез. До истерики.